Впереди, над тёмной тропинкой через лес, клёны, берёзы и липы смыкали ветви, образуя «туннель», конца которого не было видно из-за тумана. А дальше от дороги росли сосны, дикие яблони, рябины, дубы, орешник. Это было странное место, словно на краю города каждое дерево выставило по стражнику, и получился этот лес. Но мама говорила, что просто раньше здесь были дачи и сады, пока город не оттеснил их. Этот лес был небольшим, а за ним начинался пустырь, на котором гуляли с собаками жители окрестных домов. И здесь перед Луной, как перед богатырями в былинах, вставал выбор – куда пойти: налево, направо или прямо?
Направо пойдёшь, вдоль кромки леса, и попадёшь к дереву-палатке. Оно покосилось, будто его ветви унесло ветром в одну сторону. Может, дерево хотело улететь вслед за дикими гусями, но не смогло. Так и росло, опустив ветви-руки, уставшее и отчаявшееся. Но Луна любила это дерево. У его основания лежало бревно, на котором можно было сидеть, спрятавшись под навесом из листьев, как в домике, поэтому Лу и называла его деревом-палаткой.
Однажды летом Луна пришла под дерево-палатку с Артаиром. Они сидели на бревне и рассматривали голубые стёклышки неба, застрявшие в листве, пока Лисичка рядом копалась в корнях дерева, пытаясь вырыть мышь.
– Словно витраж, – сказал Артаир.
– Витраж? – переспросила Луна.
– У Алисы в кафе тоже есть. Помнишь круглое окно, на котором ветки с яблоками из цветного стекла? Я как раз сделал возле этого окна её портрет. Мой любимый.
Лу не нравилось, когда Артаир рассказывал про Алису, а он в последнее время говорил о ней постоянно.
«Влюблённые дураки, они такие», – хихикала мама.
– Я тоже хочу фотографироваться у витража! – громко сказала Лу, и даже Лисичка отвлеклась от своего дела и посмотрела на подругу.
– Давай я лучше сфотографирую тебя здесь, среди настоящих веток и листвы, – предложил Артаир. – А ещё лучше на пустыре, ближе к вечеру. Как ты бежишь в траве среди бледных мотыльков. Словно их принцесса. Думаю, получится здорово! С твоими-то волосами. И назову это фото «Растущая Луна». Или лучше «Принцесса мотыльков».
– Как скажешь, босс, – протянула Луна без энтузиазма. – Ты фотограф, ты так видишь. В мотыльках, так в мотыльках. Их тут как снега зимой.
На пустыре и правда было много бабочек. И если Луна выбирала дорогу прямо, то как раз приходила на дикое поле. Луна не боялась пустыря, знала тут всех гуляющих и перегладила всех собак. А ещё любила сойти с узкой утоптанной тропинки и забраться в траву, идти и глядеть, как из-под ног вылетают мелкие пыльно-белые мотыльки и садятся впереди, на расстоянии шага, чтобы тут же взметнуться вновь. Лисичка, конечно, следовала за ней по пятам, и перемещение рыжей подруги в траве Лу угадывала только по белому кончику хвоста.
– Принцесса мотыльков – это не принцесса в розовом платье с блёстками, – добавил Артаир.
– Как думаешь, она дух? – спросила Луна.
– Кто? – не понял Артаир.
– Принцесса мотыльков.
Артаир пожал плечами.
– На самом деле, я не разбираюсь в принцессах.
– Я