Обращенный к нему зов пробуждал нечто в глубине души Перрина – волка, которого он так старался держать под замком. Но волка надолго не запрешь. Он не потерпит неволи: или сбежит, или умрет. Перрин испытывал жгучее желание вскочить на ноги, радостно ответить на волчий зов, броситься навстречу стае и раствориться в ней. Ведь он Юный Бык, и другие волки ждут не дождутся, когда он к ним присоединится.
– Нет! – Перрин сел и высоко поднял голову. – Я не хочу потерять себя в вашей стае!
Справа в траве сидел Прыгун. Крупный серый волк смотрел на Перрина немигающими золотистыми глазами, и в них отражались вспышки молний. Трава доходила ему до шеи.
Перрин убрал руку от головы. Воздух был густой, влажный, тяжелый, он пах дождем, сухими травами, но сильнее всего – настойчивостью Прыгуна.
Тебя зовут на охоту, Юный Бык.
– Не могу я с вами охотиться, – объяснил Перрин. – Прыгун, мы уже говорили об этом. С вами я теряю свое «я». А в бою меня обуревает ярость. Будто я волк.
Будто? – пришло от Прыгуна. – Юный Бык, ты и есть волк. И еще человек. Пойдем поохотимся.
– Сказал же – не могу! Нельзя, чтобы волк во мне взял верх. Такого я не допущу! – Перрин вспомнил запертого в клетке юношу с золотистыми глазами. Его звали Ноам, и в нем не осталось ничего человеческого. Ноам встретился ему в деревне под названием Джарра.
«О Свет! – подумал Перрин. – Это же совсем рядом». По крайней мере, недалеко от того места, где дремало в реальном мире его тело. Джарра же находилась в Гэалдане. Ну и совпадение! Очень странно.
Рядом с та’вереном совпадений не бывает.
Перрин нахмурился, встал и обвел взглядом окрестности. Кто сказал ему, что в Ноаме не осталось ничего человеческого? Точно, Морейн. И добавила, что такая судьба ждет всякого волчьего брата, если позволить волку полностью поглотить человека.
– Мне надо научиться держать это в узде. Или прогнать волка раз и навсегда, – сказал Перрин. – Времени для компромиссов не осталось, Прыгун.
От волка пахнуло недовольством. Он не раз заявлял, что не одобряет человеческого желания контролировать все на свете.
Пойдем. – Прыгун встал. – Поохотимся.
– Я…
Хоть поучишься, – огорченно настаивал Прыгун. – Не за горами Последняя охота.
В его послании мелькнул образ щенка, впервые убивающего жертву. А еще – совершенно несвойственная волкам тревога за будущее. В преддверии Последней охоты многое изменилось.
Перрин медлил. В прошлую встречу с Прыгуном он потребовал, чтобы тот обучил его управлять волчьим сном. Для молодого волка подобное поведение весьма неуместно – все равно что бросать вызов старшему, – но вот он и дождался ответа. Сегодня Прыгун явился обучать его, но сделает это по-волчьи.
– Прости, – сказал Перрин. – Я поохочусь с тобой, но для меня главное – не потерять себя.
Эти мысли