Я выбрал темно синий английский блейзер с блестящими пуговицами (ну, тут, собственно, выбирать было не из чего, – я захватил только один пиджак, думал и его оставить, – на кой он нужен в дороге, но таки взял, – и вот он пригодился).
Втянув живот, застегнул пуговицу новых кремовых штанов со "стрелками", надел голубую рубашку, повязал розовый галстук, украсив его золотой заколкой с разноцветной мозаикой, – цвет галстука содержал намек на нечто нежное, интимное. И начистил в автомате безупречные оксфордские ботинки. Вернулся в номер и покрутился перед зеркалом. Кажется, выгляжу на пять балов.
Когда мы встретились с Ритой в холле, она смерила меня холодным взглядом.
– Ты пишешь остросюжетную прозу, – сказала она. – Это современный модный жанр. Но одеваешься как писатель почвенник. Как деревенщик старой закалки.
Я был немного смущен, решил, что ошибся с цветом галстука. Но уже тогда, до ужина, я понял, нутром почувствовал, только раз взглянув на Риту: сегодня вечером что-то случится.
Небольшой ресторан напротив гостиниц был и вправду хорош, – его конек блюда из рыбы и морепродуктов. Рита съела кусочек семги на вертеле и не отказалась от бокала белого вина. Я довольствовался салатом из тунца и куском белой рыбы, запеченной в тесте. Хотелось запить ужин вином или пивом. Но Рита настояла на том, чтобы сегодня вечером я глотка в рот не брал. Она сказала, что позднее, после ужина, нам предстоит, точнее, мне предстоит кое-что сделать…
Она не могла или не хотела выразить свою мысль до конца, сложила пальцы щепотью и потерла их друг о друга. То есть она хочет попросить меня… Рита говорила как-то сбивчиво, заметно волнуясь, и оборвала свой монолог на полуслове. Не стала конкретизировать, доходчиво объяснять и уточнять, что именно, мне предстоит сделать. Вообще язык многозначительных недомолвок и томных взглядов давался ей с трудом.
Я молча ел рыбу, стараясь скрыть захватившее меня любопытство, и прикидывал подходящие варианты – но все сходилось на одном. Наверное, мне просто хотелось, чтобы Рита попросила меня именно об этом. Ну, о чем-то интимном, о том, что должны знать только двое: она и я.
Я сидел, жевал и думал, что мы с Ритой знаем друг друга не первый день, исколесили вместе многие американские штаты, провели в дороге десятки, даже сотни часов и сумели за это время стать духовно близкими, почти родными людьми. Во мне Рита, скрывать не буду, всегда возбуждала мужское начало или… Ну, я лучше ничего говорить не стану, здесь без слов все понятно. И вот в один прекрасный день, точнее вечер, два сердца, – говоря высоким штилем, – потянулись друг к другу. Это должно было произойти рано или поздно, – таков закон жанра. Не сегодня, так завтра…
Надо отдать мне должное: я не торопил события во время нашей прошлой поездки, был терпелив и тактичен, вел себя как джентльмен, хотя, бог свидетель, это ожидание стоило мне некоторых усилий, душевных