– Я король-консорт Райанци, – возразил он, делая упор не на том слове, на котором сделала упор она. – И, оказывая мне королевские почести, вы тем унижаете себя.
Лицо его сделалось совершенно упрямым; он явно не намерен был уступать.
Кая, впрочем, тоже не собиралась сдавать свои позиции.
– Вы с ума сошли! – зло констатировала она и разъяснила: – Как то, что я признаю ваши заслуги перед страной и оказываю уважение вашему служению ей, может унизить меня?
Сложив руки на груди, он посмотрел на неё крайне недовольно.
– Вы королева, – напомнил он сухо.
– Предлагаете зайти на второй круг? – подняла брови она, имея в виду, что её ответ на это заявление уже прозвучал несколькими репликами ранее.
Осознав, что она не понимает того, что он пытается ей сказать, он потёр переносицу усталым жестом, потом принялся разъяснять:
– Вы наследница правящего дома Се-Ролов. Помазанница Божья. По факту – вы наместница Господа Бога на земле. Его законный представитель. Вы не должны склоняться ни перед кем, кроме Самого Господа, потому что над вами лишь Он.
Невольно метнувшись взглядом к ближайшей иконе в роскошном резном окладе, королева нахмурилась, чувствуя, что сейчас попадёт в какую-то коварную словесную ловушку. Муж не разочаровал:
– Если вы, будучи правящей королевой и помазанницей Господа, кланяетесь вашему консорту, вы тем самым ставите его наравне с Богом. А это, – казённым тоном заключил он, – на минуточку, полноценное нарушение второй заповеди!
Растеряно хлопнув ресницами, Кая не нашла, чем возразить. Его слова звучали, как всегда, исключительно логично. Она, впрочем, в поисках поддержки снова взглянула на икону – и ей почудилось, что взор Спасителя был весьма строг.
– Я уж молчу о том, – меж тем, продолжал наступление Канлар, – сколь сокрушительно вы рушите свою репутацию. Королева, публично пренебрегающая священностью своего статуса! Прилюдно нарушающая заповеди Божьи! – и вкрадчиво добавил: – Ах, как обрадуется такому промаху наша любезная оппозиция, и особенно все эти недремлющие сектанты, которые только и мечтают подловить вас на попрании нашей святой веры!
Растерянная и опрокинутая Кая осознала, что в этой битве ей никак не победить. На её лице выражение досады мешалось с огорчением, и она взглянула на мужа так открыто беспомощно, что сердце у него дрогнуло от жалости и нежности к ней. Особенно стыдно ему стало потому, что она ведь всего лишь хотела проявить свою любовь и уважение к нему – а он, он устраивает тут столь драматичные сцены!
Сняв перчатки и бросив их не глядя на столик, он сделал шаг к ней.
– Родная, – его пальцы нежно коснулись её скулы, – никакими словами не передать, как для меня важно, что вы замечаете и цените мои усилия соответствовать моему высокому статусу. – Свободной рукой он прижал её к себе за талию. – Для меня это бесценно, – заверил он, касаясь лбом её лба.
Она