– Ага. – Белый скривился, оглядываясь на стойку корчмы. – Рыба надоела, но я бы и ей сейчас был рад. А денег всё равно хватит только на репу! – прорычал он. – Чтобы нормально пожрать, нужно сначала убить королеву. Иначе хрен нам заплатит эта Буривой.
– Тише, – зашипел на него Вадзим. – Хочешь, чтобы Тихая стража нас прямо тут загребла?
– Да что забыла Тихая стража в такой дыре?
«Пьяная русалка» в Твердове была не хуже и не лучше того же «Кабанчика» в Старгороде. Она так же стояла вдали от людных улиц, так же притягивала небогатых посетителей и была такой же шумной, не очень чистой, не очень грязной и не очень дорогой. Тайной службе королевы в таком месте и вправду делать было нечего, впрочем, как и её врагам.
Настоящие опасности для правительницы Рдзении Венцеславы Белозерской таились где-то там, внутри стен её замка, стоявшего высоко на холме и потому заметного из любой точки города. Белый намеренно выбрал столик у окна, чтобы издалека рассмотреть замок. Он и прежде бывал в Твердове, брал пару заказов. Где-то на городском кладбище благодаря ему появились могилы судьи, отказавшегося брать взятку и отправившего чьего-то сынка на виселицу, и старого богатого купца, который всё никак не желал оставить свою молодую жёнушку счастливой вдовой.
Но ни в первый, ни во второй раз Белый даже близко не подходил к стенам королевского замка: незачем было.
– У Тихой стражи везде есть уши, – негромко произнёс Вадзим. – На то она и Тихая. Следит за врагами королевства отовсюду. А потом хоп – и ты в подземельях замка.
– В подземельях, говоришь. – Белый хмыкнул, не отводя глаз от древних тёмных каменных стен, возвышавшихся над городом. – Хоть так бы оказаться внутри замка.
Впрочем, туда каждый день входило столько слуг, что затеряться, пожалуй, было несложно.
– Тогда будет тебе и рыба, и мясо…
– Ох, богиня, ты всё про еду, – вздохнул Вадзим. – А я про рыб!
Оторвавшись от окна, Белый наконец посмотрел на гусляра. Тот с кислым выражением лица ткнул на полустёртое изображение на стене.
– Ну рыба, – приглядевшись, заключил Белый.
– Так это не съедобная рыба.
– А какая ещё?
– То есть съедобная, но не совсем… богиня, вот поэтому я и попёрся за тобой проследить, будет ли исполнен договор. У тебя вместо башки репа. – Он покачал головой, поджимая губы. – Это рыба с родового знака Белозерских. Не узнаёшь, что ли? В Старгороде они на каждом шагу.
Рыба действительно была нарисована так дурно, да ещё и стёрлась за годы существования корчмы, что принять её можно было как за щуку из ухи, которую здесь подавали, так и за ту самую «Пьяную русалку». Художник, которого наняли выполнить работу, явно был то ли не очень одарён, то ли не слишком старателен, то ли мертвецки пьян.
– И вправду… рыба Белозерских. И что с того?
– С того, что правят-то в Рдзении не Белозерские, а Вышеславичи. Венцеслава, считай, хоть и Белозерская от рождения, но вышла замуж и взяла имя мужа… она, считай, на престоле сидеть будет недолго ещё. Пока сынок не войдёт в право…
– А он, может, никогда и не войдёт, – вдруг прозвучало прямо над их головами.
Белый и Вадзим одновременно обернулись. К ним подошёл усатый хозяин корчмы. В утреннее время посетителей в «Русалке» было мало, и он заметно скучал.
– Как просили. Каша из репы. – Он поставил на стол две миски и без спросу присел за стол.
Обычно Белый предпочитал есть один. Он вообще не любил чужаков, а разговаривать с ними и вовсе казалось каждый раз испытанием похуже тех, что устраивала им в детстве матушка. Но, покосившись на Вадзима, он решил, что гнать хозяина не стоило. Мало ли что любопытного он мог рассказать.
– А почему ты, уважаемый, так говоришь про принца? – Белый подвинул к себе миску и опустил взгляд.
Люди не любили, когда он смотрел на них пристально. Глаза у него были бледные, холодные. Галка называла их рыбьими. Мёртвыми. Даже ей не нравилось, когда Белый слишком долго смотрел на неё. Впрочем, не то чтобы на Галку слишком хотелось смотреть. Теперь-то, пожалуй, на неё и вовсе противно взглянуть. Учитывая жару, тело сестры, наверное, уже опухло и начало разлагаться.
– Так все знают, – пожал плечами хозяин корчмы, – что принц проклят.
Его усы, кажется, от желания посплетничать готовы были уползти, так сильно он задёргал губами.
– Проклят? – переспросил Вадзим.
– Проклят! – радостно подтвердил усач.
– Прямо-таки проклят? – хмыкнул Белый.
– Прямо-таки проклят. Весь замок, но принц в особенности.
– Чародеями?
– Может, и ими. Вы же знаете…
– Что? – одновременно вырвалось у Белого и Вадзима.
Они переглянулись. Кажется, им повезло. Хозяин «Русалки» скучал