С того дня и началась их дружба.
Февраль 2020
Фёдоры на горе
В далёком тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году Лёшка Борисов пошёл в первый класс. К тому времени он с помощью папы выучил алфавит и мог, сопя и потея от напряжения, читать небольшие тексты. Нередко случалось, что он допускал досадные ошибки, но папа сказал, что со временем всё образуется.
В школу Лёшке хотелось по двум причинам. Первой причиной была необыкновенной красоты школьная форма. Мальчики-школьники щеголяли тогда в длинных серых брюках навыпуск и таких же серых гимнастёрках с блестящими пуговицами. Гимнастёрки были подпоясаны широким ремнём с ослепительно сияющей медной бляхой. А завершала это великолепие замечательная, совсем как у военных фуражка с кокардой и лакированным козырьком.
Незадолго до школы в раймаге была, наконец, куплена такая вот форма и для Лёшки.
Брюки и гимнастёрка сидели на нём «как влитые», по крайней мере, так уверяла родителей полная продавщица с весёлыми глазами.
И Лёшке понравилось это новое для него слово. Правда, с фуражкой дело обстояло несколько хуже. Сколько Лёшка их не примерял, ни одна не подошла. Одни были слишком малы, другие наоборот велики.
– Да возьмите вот эту «навырост», – выдала продавщица ещё одно новое слово. Лёшке это слово тоже понравилось.
– К третьему классу будет в самый раз, – уверенно заявила она и водрузила на стриженую голову Лёшки «мечту дошкольника». И пусть мечта эта была на два размера больше, но от неё так чудесно пахло новым и чем-то таинственным, что у счастливого обладателя закружилась голова.
– А, может, подождать следующего привоза товаров? – нерешительно спросила мама.
– Не-е, – мотнул головой сынок, – навырост же. – И фуражка тут же съехала ему на нос.
На другой день, когда дома никого не было, Лёшка опять надел свою форму. Он повесил на шею почти как настоящий, но всё же игрушечный автомат. Внимательно оглядев себя в зеркале шкафа, остался доволен. Ну, совсем как пограничник из журнала. Только вот вместо этих брюк хотелось бы галифе. «Эх, ну почему бы для детей не шить галифе», – подумал он. Однако он быстро придумал, как выйти из этого положения. Выйдя из комнаты и взяв в руку автомат, выглянул из-за косяка дверного проёма. Теперь всё выглядело гораздо лучше, брюк не было видно совсем. Он нахмурил брови и сделал строгое лицо. Получалось совсем неплохо, правда, большую часть лица скрывал козырёк великоватой фуражки.
– Эх, мне бы ещё усы, как у того пограничника, – вздохнул он.
И тут новая идея пришла в его стриженую голову. Открыв печную заслонку, он погрузил палец в жирный слой сажи. Затем осторожно провёл этим пальцем под носом.
Когда он снова выглянул из-за косяка, то даже и сам не узнал себя. Из зеркала на него смотрел бывалый пограничник, высматривающий в спальне родителей нарушителя границы. На суровом лице бдительного стража грозно топорщились великолепные чёрные усы.
– Эх, мне бы ещё пограничную собаку.
И тут новая замечательная