Когда же москвич попытался переубедить князя Ивана, сообщив о том, что Юрий Даниилович ведет с собой огромное татарское войско и, более того, в его стане пребывает молодая супруга, сестра татарского хана Узбека, смоленский князь, не испугавшись, промолвил на это: – Пусть этот нечестный Юрий не кичится своей знатной супругой! Мы знаем о смерти его первой несчастной жены, уморенной голодом! А татары нам не страшны: мы вовремя платим молодому царю «выход» и не обманываем его! Царские войска не пойдут против своих верных данников!
Московский посланник, вернувшись к князю Юрию, так и передал услышанные им в Смоленске слова, жестоко его тем обидев. – Слова этого Ивана пышут клеветой! – возмущался Юрий Даниилович. – Нет большей подлости, чем обвинять меня в смерти любимой супруги!
В Брянск же и бывшие уделы черниговской земли он не решился посылать своих людей.
– Если этот Иван отвергнул, да с такой злобой, мою дружбу, – заключил он, – значит, нечего ждать добра от его друга, старого козла Романа!
– Чего мы тянем время, брат? – говорил московскому князю Кавгадый, недовольный бесплодным стоянием: татары жаждали добычи. – Разве ты не знаешь, что за это время злосчастный Мыхаыл соберет еще больше воинов? У меня нет сомнения, что этот хитрый князь уже давно знал о нашем походе и хорошо подготовился к сражению!
Кавгадый был прав. Уже на следующий день после его разговора с московским князем в Кострому прибыл вестник от новгородцев, которые собрали небольшое ополчение и, остановившись в своем городе Торжке на отдых, готовились идти на соединение с полками князя Юрия.
– Туда нагрянул Михаил Ярославич, – с горечью говорил вестник, – и без пощады разбил наше лучшее войско! Он перебил в жаркой сече почти две сотни наших лучших воинов, а остальные, израненные и усталые, ушли восвояси!
– Вот так, брат, – сказал, узнав об этом, Кавгадый. – Видишь, чего стоит твое промедление! Мы могли бы за это время покарать не пришедших к нам на помощь!
– Что ж, – решил князь Юрий. – Ты полностью прав! Нечего стоять без дела! Тогда пошли!
И московское войско, снявшись с места, двинулось на земли пытавшихся «отсидеться» в своих городах суздальских князей. Татарская конница мчалась впереди, нещадно расправляясь с жителями сел и деревень. Сначала степные хищники устремились к Ростову, но город, хорошо подготовленный к обороне, брать не стали. Также без попыток захвата прошли они Переяславль, Дмитров и добрались до Клина.
Московские воины, следовавшие за татарами, без радости смотрели на сожженные русские поселения. – Как же злы и жестоки проклятые сыроядцы! – бормотали они, однако, верные своему князю, продолжали идти вперед, прикусывая от стыда и гнева губы.
Особенно свирепствовали татары в тверской земле. Здесь они уже не спрашивали князя Юрия, надо ли карать ту или иную волость: рассыпавшись по всему княжеству Михаила Ярославовича, они грабили, убивали,