Доктор Диванэшенас многозначительно улыбнулся публике, и каждый из присутствующих обменялся с соседом понимающей улыбкой.
– Мой отец был мелким помещиком в Ранджабаде, владел землей, имел свой колодец, четыре-пять десятков овец и коз, двух быков, трех коров. На быках отец пахал землю, коровы давали молоко, из которого мать готовила простоквашу, масло и сливки на продажу бакалейщику Хаджи Галамрезе.
– Смотри, оказывается, он имел и отца, – сказал один из присутствующих на семинаре психиатров, толкнув локтем в бок своего соседа.
– Да, да… А у отца даже и коровы были.
– Забавно. И мать, оказывается, доила коров и готовила простоквашу и масло.
Звонкий, дрожащий от волнения голос Хамдоллы прервал эту ученую беседу:
– …Жизнь наша текла мирно и тихо. Я был у отца единственным ребенком. По рассказам матери, у меня было шестеро братьев и сестер, но двое умерли от оспы, а остальные – неизвестно от чего. Словом, я остался один, поэтому отец очень любил меня. Несколько лет я ходил в деревенскую школу, обучался чтению Корана и письму у сельского муллы. Когда мне исполнилось восемнадцать, мой отец – благослови его Аллах – сосватал за меня Голяндам – дочь Хаджи Моджтаба, хозяина нашей деревенской кофейни. Он, конечно, не совершал паломничества в Мекку, просто он родился в Курбан-байрам[10], и поэтому его назвали Хаджи. Было решено, что мы с Голяндам поженимся, как только кончится моя военная служба. Через год после обручения мой отец отошел в лучший мир.
– Да благословит его Аллах! – бросил один из психиатров. – Пусть продлится твоя собственная жизнь.
Подобное проявление сострадания еще больше обнадежило Хамдоллу. Он бросил на психиатра признательный взгляд.
– Да, я остановился на том, что через год после моего обручения отец скончался. На седьмой день после его смерти жители деревни устроили поминки, да такие, каких, поверьте, не удостоился даже наш главный мулла Кербелаи Рамазан. У отцовской могилы в тот день было настоящее столпотворение… Но не стану докучать вам. С тех пор как умер отец, наша жизнь разладилась. И хотя после его смерти я остался единственным кормильцем в семье и по закону не должен был служить в армии, меня насильно взяли в солдаты. Позже я узнал, что эти козни были делом рук Хасана – начальника караульной службы Ранджабада. Меня отправили в гарнизон, а через шесть месяцев наш батальон перевели в отдаленный город. Я посылал письмо за письмом Хаджи Моджтабе, отцу Голяндам, – да нашлет на него Аллах те же горести, что выпали на мою долю! Сначала, месяца три-четыре, он отвечал мне, а потом, сколько я ни писал, ответа не было.
Когда закончилась моя двухлетняя служба, в тот же день к вечеру я был в Ранджабаде. Подхожу к своему дому и вижу – там живет Мешеди Голам, приятель деревенского старосты.
Мешеди Голам сказал мне, что через полгода после моего отъезда моя мать умерла, а Голяндам вышла замуж за сержанта Хасана, начальника караула. Я помчался в кофейню