Повисшую в комнате тишину нарушало лишь жужжание мухи, бьющейся об оконное стекло в надежде на свободу. Закатное солнце клонилось к горизонту, мягко освещая комнату тёплыми лучами, и длинные причудливые тени прыгали по стенам.
Поля снова посмотрела на фотографию:
– Нет, бабушка, что ни говори – но какая же ты красивая! И сдался тебе этот Ильнур. С такой фигурой и густыми волосами можно было и другого найти кого.
– Небось мыть их – одно мучение, – поморщилась Надя, тоже заглянув в альбом. С фотографии на неё смотрела красивая статная девушка с тёмными глазами и толстой косой до пояса.
– Ну лучше уж так, чем как в частушке про тебя, – парировала Поля.
– В какой частушке?
– «Как у нашего у Кузи три волóсинки на пузе».
Надя залилась краской и сжала руки в кулаки. С трудом она выдохнула через плотно сжатые зубы, стараясь успокоиться, и процедила:
– Как бы тебе, Поля, кто волосы не повыдирал. Мало ли так на улице выйдешь, а тут раз! – и стая птиц налетит.
– Попробуют пусть, – фыркнула Поля, внешне выглядя непринуждённо и ровно, но пульсирующая на шее венка свидетельствовала об обратном. – Как раз моим малышам пора на охоту выходить, а то всё корм да корм…
– Прекратите! – бабушка Дина так лихо стукнула по подлокотнику кулаком, что лак покрылся сеточкой мелких трещин. – Вы не ругаться должны, а помогать друг другу! Вы же две стороны одной медали! Вы сёстры!
– Знаешь, бабушка Дина, – медленно поднимаясь с дивана, скривилась Надя. – Уж лучше одной, чем с такой сестрой. Сама сказала, что родство не от крови зависит. Ты мне, к примеру, не родная, но куда ближе, чем Полька.
– И мне бабушка ближе, чем ты! – Поля вскочила на ноги, и, сделав шаг вперёд, обвиняюще указала на сестру. – У тебя, Надя, сердце сухое, как птичий помёт! Сколько я не старалась, как не пыталась подружиться – ничего не получается. Хоть мы и сёстры, общего у нас ничего нет!
Надя фыркнула, скрещивая руки на груди:
– И к счастью! Даже не представляю…
– Перестаньте же! – бабушка Дина перебила Надю и взмолилась, прикладывая руку к груди: – Прошу вас, милые, умоляю, не ссорьтесь! Наговорите гадостей – и сами потом жалеть будете! Знаю, знаю, о чём говорю. Сама такая была… И до сих пор жалею, неужели не поняли вы? Никогда со злом и грубостью счастья не найти! Ох, больно как…
Надя со злостью посмотрела на сестру:
– Довольна? Испортила вечер, дура!
– Я испортила? – ахнула Поля. – Да я, Надька, только и стараюсь, чтоб острые углы твои сгладить! А вот дура – это точно. Другой бы кто, поумнее, давным-давно