Сегодня Валентина с тревогой смотрит на сына. Вчера она задумалась во время глажки и засунула чёрный носок в красный, он их так и одел, теперь одна нога в красном, другая в чёрном. Ему то, что он не видит, а у неё сердце кровью обливается. Она с грустью в усталых глазах смотрит на него и не знает сказать или нет. Так и уходит, вздыхая в соседнею комнату промолчав.
– Сынок ты не забыл, завтра к тебе придёт мастер Джиу-джитсу, как ты просил.
– Нет, не забыл мама.
– Какой-то ты не как всегда сегодня, ничего не случилось?
– Нет, ма просто хочу немного побыть один, наедине с самим собой
– Ну, ладно я пойду – подозрительно оглядываясь на сына.
Посидев ещё немного один в безлюдной комнате, он поднялся к себе наверх снял скрипку из бархатного футляра, слегка прошёлся по струнам смычком, словно хотел проверить тональность и стал играть Une vie d'amour Карваренца. В тот вечер скрипка плакала и стонала в его руках, выражая музыкой свою душевную боль.
Маша Куцая имела вид невзрачной девчонки, с синдромом красного лица. Светло рыжеватые волосы коротко подстрижены, с жидкой чёлкой до бровей, на пол губы малиновое родимое пятно, за что её прозвали чубарой. Обычно дети с такой внешностью и фамилией не остаются без внимания у своих однокашников. Клички и шуточки так и липнут к ним, травмируя их нежные души с самого детства. Но Маша была девочкой с характером и всегда могла постоять за себя. Разбитые коленки, синяки и вспухшая губа с фингалом, сопутствующие атрибуты лица не покидали её вплоть до совершеннолетия.
Как-то в восьмом классе, она не так, как обычно посмотрела на своего одноклассника Витю и влюбилась. Замечтавшись, представила, как они идут вдвоём по улице, у неё в руке букет полевых цветов, а он рассказывает ей как Бетховен оглох, но продолжал писать музыку. В голове мгновенно пронеслась Ода к радости, отчего стало приятно и неведомая доселе нега приятно разливалась по телу.
– Куцая, ты слышишь? Куцая – орала препод по физике – ты о чём там мечтаешь, может расскажешь нам. Класс взорвался ехидным смешком, она посмотрела на Витю, который ржал больше всех, вздохнула и выпалила:
– О бедолаге Ньютоне, который жрал червивые яблоки до усрачки под деревом.
– Вон из класса – завопила физичка – вон! – в классе повисла тревожная тишина
– Да пошла ты – с сумкой через плечо выходя из класса, швырнула ей Мария.
Играть на скрипке Машу научил её отчим Александр, человек увлечённый, бывший военный, подполковник в отставке, который решил сделать из ребёнка, не меньше не больше, как великого музыканта. Поэтому в день по три часа после школы она отрабатывала технику игры на этом непростом для ребёнка инструменте с репетитором по скрипке. В то время, как её ровесники болтались на улице или играли дома компьютерные игры, она мучала скрипку и саму себя. В третьем классе Маша взбунтовалась и перестала играть на скрипке. Папа Алекс сокрушенно качая головой смотрел на взбаламошного ребёнка