– А что, если предыдущие самоубийцы тоже писали такой стих на незаметных мелочах? Проверяли лишь страницы, комнаты-то никто не обыскивал. Да и город у нас, сами знаете, маленький и ленивый. Тут не каждый будет, как в кино, расследование вести. К тому же, писали же, что улик и хоть какого-то намёка на насильственную смерть вообще нет. Да и… Может, это прозвучит как паранойя, но вдруг он не просто так оставил там рюкзак? Почему он не взял его с собой? Может, его специально выкинули, зная, что полиция сможет найти для себя зацепку и понять, что что-то тут не так? Вдруг и в прошлые разы записки тех людей просто выбрасывались? Вдруг эти стишки – просьба о помощи или, например, задание какой-нибудь группы смерти?
– Вы, как хотите, а я пойду чего попить принесу. – не выдержал Кирилл, вставая с пола. – И вообще, сесть можно на диван. Он для этого и предназначен.
Гриша поднял с пола записку, направив её на свет от люстры. Немного покрутил, о чём-то сосредоточенно и долго думая, после чего положил обратно, заявив:
– Надо вещи отдать, а записку эту в полицию. Всё равно совпадение, а совпадение в непонятном для всех случае и вовсе не случайно. Пусть сами проверят, им лучше знать. Мы вообще свидетелями такого события стали. Удивительно, что ещё кошмары ночью не снились. Так и чувствовал, что эта встреча ничем хорошим не закончится.
– Почему ничем хорошим? – Зоя задрала рукав, смотря на забинтованное запястье. – Да, неприятность случилась, но зато теперь мы снова общаемся и решили группу создать.
– А вот группу создавать я не соглашусь, – вставил возникший в проёме с подносом наспех сделанных бутербродов Кирилл. – Тогда это, конечно, круто звучало, но мне совсем не до этого.
Парень поставил поднос на небольшой диванный столик и хотел было уйти на кухню за соком, но Зоя вовремя успела схватить его за рукав растянутого домашнего свитера.
– И какие у тебя планы? Страдать из-за предательства Маши всю жизнь?
– А что в этом такого? Мне больно, между прочим. Да и желания для людей что-то делать нет, – излишне грубо ответил он, но тут же осекся, заметив неодобрение в глазах Зои.
– Слушай, я…
– Нет, это ты меня послушай! – Зоя нахмурилась, после чего с силой притянула его к себе. – Раньше ты был совершенно другим. Я помню, о чём ты мечтал, во что верил, и как сильно любил наш город. Понимаю, сложно понять то, что близкие люди могут предать, что любовь рано или поздно заканчивается, но просто страдать не выход. Это сломало тебя. Сломало, но не до конца. Вчера ты смеялся с нами, и я видела в тебе прежнего парня. Она выкинула тебя, как мусор, а ты хочешь сдаться и стать тем самым мусором? Ничего не делать? Всех возненавидеть? Я целый год была в окружении настоящих придурков, и то не позволила себя сломать, потому что помнила про вас. Помнила, что не все люди в этом мире такие, как они. – её голос перешёл на шёпот. – Она разбила твою любовь к ней, но не позволяй ей убить ещё и себя. Не хочу, чтобы ты превратился в того, кто ненавидит весь этот мир. Неужели тебе не надоело так жить? Жалея себя и ненавидя других.
Кирилл