Внезапная решимость вернула силы, Крестовский отпечатал набранный текст, собрал портфель, куда вошел также Гражданский кодекс, запасные листы чистой бумаги, две ручки, два карандаша, оделся и вышел из квартиры. Вспомнил про очки, решил взять на всякий случай – неизвестно когда могло кончиться действие чипа антивируса – вернулся за ними. В памяти всплыло: возвращаться – дурная примета. Но он махнул на это рукой, и даже не взглянув на себя в зеркало, двинулся на улицу.
Всю дорогу до здания суда, куда необходимо было добираться с двумя пересадками, Альберт был собран и решителен, хотя внутри не было ни единой мысли о том, что он будет делать на процессе. Все намеченные ранее планы теперь казались пустыми и бесполезными, а новых не возникало.
Елена Кривошеева ждала у входа. Во взгляде женщины издалека прочиталось сожаление, которое клиентка испытала при первой встрече с юристом, представленным адвокатской компанией. Внутри нее поселилась безнадежность, утвержденная видом этого молодого и явно неопытного защитника. Она всей душой жалела себя, окончательно загнанную в угол таким выбором владельцев конторы, и его, явно старавшегося, но столь же явно ничего не умевшего молодого человека. Положение усугубляло понимание того, что отказаться не было никакой возможности – защищать женщину в ее ситуации с условием оплаты услуг после выигрыша дела, вряд ли согласятся опытные специалисты.
– Здравствуйте, – мягко и с нотками обреченности в голосе проговорила Кривошеева.
– Добрый день.
Елена хотела по привычке использовать распространенные разговорные штампы, добавить в ответ, что день не такой уж и добрый. Но что-то новое в адвокате заставило ее отказаться от желания таким образом поддержать разговор. Сегодня он был значительно больше похож на мужчину, чем во время их предыдущих встреч. Пытаясь обнаружить причину перемены, она отметила отсутствие очков и, чтобы не утруждать себя ненужным анализом, решила, что благодаря этому лицо Крестовского перестало казаться беззащитно интеллигентным и приобрело сосредоточенный вид, который был, конечно, более уместен для появления в суде.
– Вы в порядке? – Альберт вдруг сам отметил, что смотрит на Кривошееву и говорит с ней скорее как врач, не имеющий права давать пациенту сомневаться в свой компетентности, чувствующий вес ответственности, взятой на себя за жизнь другого человека.
– Да. Я, в общем, готова, – проговорила в таком же деловом тоне Кривошеева, и после паузы добавила: – Ко всему.
– И