И, обернувшись, приказал Дэйви:
– Развяжи ее! И в следующий раз, когда объявишь о чьей-нибудь смерти, позаботься сначала убедиться, так ли это! Если бы девушку искалечили, ты, Дэйви, подвергся бы такому же наказанию!
– Есть, кэп, – еле слышно отозвался Дэйви.
Когда Беттину освободили, Тристан поднял безжизненное тело и взглянул в безмятежное лицо. Будь она в сознании, не лежала бы так неподвижно.
– Тристан, не станешь же ты держать ее в своей каюте после того, что произошло? Ты ведь поклялся быть осторожным, а она тебя обвела. Предупреждал ведь, женщины дерутся не так, как мужчины! В следующий раз ей удастся прикончить тебя! – встревожился Жюль.
– Ну да, она поклялась именно так и сделать! Я недооценил малышку, думал, она такая же смирная, как дамы, которых я раньше знал. Но больше я такой ошибки не допущу!
– Но что ты собираешься делать? Держать ее в кандалах?
– Не думаю, что она снова попытается проделать такую же штуку, по крайней мере на этом судне! У девчонки было время убить меня, пока я лежал без сознания, но она этого не сделала.
– Наверное, думала, что ты уже мертв.
– Откуда ты знаешь?
– Когда я сказал ей, что прикончу за то, что она отняла у тебя жизнь, девушка умоляла только пристрелить ее, но не бить плетью.
– Прекрасно, значит, она считала, что исполнила задуманное. Но теперь Беттина поняла, каковы будут последствия ее поступка! Благодаря тебе, дружище, я теперь знаю, что она смертельно боится плети. Она потеряла сознание еще до того, как ты ударил?
– Да.
– Ну что ж, именно это мне и нужно.
– Смотри, Тристан, ты уже однажды промахнулся. Не повторяй ошибки!
– Она чем-то привлекает меня, Жюль. Думаю, большим удовольствием будет приручить эту строптивую даму.
– Дама! Это просто ведьма!
– Нет-нет, она из благородной семьи, а почему ведет себя как дикая кошка, просто тайна для меня! Дьявольский характер! Теперь найди что-нибудь для моей головы, она буквально раскалывается! И прикажи матросам работать!
Тристан вернулся в каюту, осторожно положил Беттину на постель и долго стоял, глядя на прекрасное неподвижное лицо. Как она поведет себя, когда очнется? Испугается? Вновь набросится на него? Уж лучше бы набросилась. Ужасно будет видеть, как эта красавица пресмыкается перед грубой силой. Он хотел покорить Беттину, обломать за тот короткий срок, что она проведет на корабле, но почему-то понимал – это не удастся ни одному человеку, пока в ней теплится жизнь. Беттину можно заставить покориться, но согнуть ее волю невозможно.
Появившаяся в дверях Мадлен переводила беспокойный взгляд с капитана на бесчувственную питомицу. Жюль, откашлявшись, дал ей знак войти.
– Старуха сказала, что умеет лечить. Не думаю, что ты будешь возражать, если она посмотрит твою рану. Сам