Сад трех покойников был бутафорским. Зеленое озеро в окружении серых стен не имело никакого отношения к природе. Видимо, не прижились здесь земные деревья. Если, конечно, пробовали их здесь посадить.
Маски наступали на меня, обгоняли, теснили, подталкивали в спину. Я споткнулся о ступени, поднялся куда-то, повернул вместе со всеми налево, прошел еще немного по узкой дорожке, стиснутый со всех сторон, – и остановился, наткнувшись на спины тех, что были впереди. Люди стояли, вытянув шеи, пытаясь разглядеть что-то, чего не видел я. Я решительно протолкнулся вперед, невзирая на недовольные возгласы, и оказался в первых рядах. Сзади навалились, задышали в затылок перегаром.
Маски квадратом обступили просторный невысокий помост, сделанный явно из синтетика. Посредине помоста полыхал костер – только там горели не дрова, а какие-то брикеты – и возвышалась знакомая черная повозка, окруженная женщинами в красных плащах. Женщины стояли спиной к повозке, взявшись за руки, и печально глядели на нас.
Сзади тяжело вздохнули, и меня вновь обдало перегаром. Толпа неожиданно, как по сигналу, затихла, прекратила разговоры, и в этой тишине под темным безглазым небом слышалось только потрескивание горящих брикетов.
«Сегодня погреются ручки», – вспомнил я слова веселой девчонки и с трудом подавил в себе желание уйти.
Внезапно в тишине, за спинами женщин, возник чей-то тонкий болезненный то ли вопль, то ли стон, и женщины одинаковыми движениями заученно и четко надвинули на головы капюшоны, повернулись к черной повозке и подняли руки в белых перчатках. Кто издавал эти звуки, я так и не понял.
Вопль нарастал, звенел, множился – казалось, кричит само небо – и вдруг оборвался. И в тишине прозвучал рыдающий голос:
– Да спасут нас руки твои!
– Да спасут нас руки твои! – хором подхватили женщины в красных плащах и медленно шагнули к повозке.
– Да спасут нас руки твои! – торжественно и нестройно выдохнула толпа.
Меня похлопали по плечу. Я обернулся и встретился с туманным взглядом в прорезях черной маски.
– Идем, – сказала маска, вновь знакомо дохнув перегаром. – Мы т-тебя уже заждались.
Мы начали продираться сквозь толпу, а сзади опять раздался вопль: «Да спасут нас руки твои!» – и толпа взволнованно задышала, колыхнулась, подалась вперед в предвкушении зрелища.
Мы пробрались сквозь кусты, спустились по ступеням и оказались на стекловидном, но не скользком пятачке, окруженном деревьями. Здесь поджидали еще двое. Я не сомневался, что имею дело со вчерашними парнями с перекрестка, хотя четвертого они где-то потеряли и изменили наряды. Теперь они были в масках и пестрых трико.
Я остановился, обвел их взглядом и спросил:
– Ну,