Попутно, схватив подвернувшуюся палку, я с силой зарядил ею прямо по рукам третьему. Та, естественно, сломалась, но и противник выбыл из строя, с воем тряся руками.
Тут же добавил ему в кулаком в челюсть.
Противник взвыл. Конечно, мышцы у меня были нетренированные и потому сильного удара не получилось. Но когда прилетает в зубы, цепляя губной желобок, где много нервных окончаний, становится очень и очень больно. Затем тот, что получил в живот, все-таки изловчился и нанес мне удар в ухо, к счастью, тот прошелся вскользь. Было больно, конечно, но терпимо. Одновременно он ухватил другой рукой меня за воротник и резко дернул на себя.
Раздался треск ткани – футболка лопнула, мгновенно превратившись в бесформенный кусок черной тряпки. Я вывернулся, с силой пнул его ногой в колено.
– Это что тут такое творится! А ну, прекратите! – раздался возмущенный женский крик. – А то милицию сейчас же позову!
В поле зрения оказалась женщина, лет сорока. Отморозки среагировали, словно по команде.
Я уже понял, что по мою душу явилась просто мелкая уличная гопота. Показывать слабость я не собирался, такие только силу и понимают. Это они думают, что я зеленый пацан, с которого можно лавэ стрясти. Вся их хваленая крутизна – это дешевые понты.
Налететь толпой и руками махать как мельница – вот их тактика. А вот биться одному с холодной головой, да еще и против нескольких противников дано не всем. Не скажу, что я опытный боец, но за долгую прожитую жизнь приходилось и получать, и давать самому. Были и бытовые драки, и серьезные мордобои в разборках… Да и спортивное прошлое по самбо давало знать. Возможно, не ошибусь, если скажу, что у меня был пониженный болевой порог. И были мозги сделать из этого правильные выводы, что куда важнее.
Ну, еще здесь сыграл фактор неожиданности – их сбило с толку, что я первым налетел на них, совершенно не показывая страха.
Я тоже остановился, среагировав на крик женщины. А гопники, потирая пострадавшие места, отскочили в сторону. Сейчас они смотрели на меня с опаской. Один с мокрыми слезящимися глазами, другой с разбитым носом и окровавленными губами.
– Че, мля! – рявкнул я. – Все?!
– Да ну его, пацаны! Он больной на голову! Идем! – пробормотал старший, глядя на меня, как на дикаря.
– Совсем крыша поехала! Муфлон!
И они демонстративно нехотя, повернулись и направились в сторону выхода со двора. А я, тяжело дыша и сжимая кулаки, стоял и смотрел им вслед.
– Антоша, ты как? – ко мне подошла та самая женщина, что собиралась вызывать милицию. В памяти откуда-то всплыло ее имя.
– Теть Тань, все нормально… – ответил я, удивившись, что сделал это так, будто знал ее всю жизнь. – Отморозки какие-то. Пришлось пошуметь.
– Это я заметила, – восхищенно ответила женщина. Вспомнил, что она была уборщицей во дворе. – Смело ты с ними. Даже не знала, что ты так можешь. Всегда тихий такой ходил, незаметный. А тут вон как налетел. Вот же растут молодые бандиты, футболку тебе порвали!
– Да ничего страшного,