Он знал, что никак иначе эту силу унаследовать нельзя, но всё же решил выяснить больше подробностей у этого незнакомца.
– Не помню, господин.
– Как это так?
Аелия покачал головой, вздохнув:
– Стыдно признаться, но своего происхождения я не знаю. Госпожа говорит, меня нашли в лесу. Неподалёку от Рэниума.
Рэниум – центральный город, столица Обители Веры.
– Ты говоришь о Госпоже Небо, именуемой Целандайн?
– О ней, – юноша кивнул.
И вновь Баиюл погрузился в раздумья. В голове тут же всплыл образ молодой женщины. Воспоминания о ней казались далёкими и неуловимыми, но тем не менее достаточно осязаемыми. Всеотец всегда, сколько себя помнил, ассоциировал людей со своими ощущениями, и Целандайн, будучи одной из самых выдающихся созданий, сотворённой вселенной, имела довольно сильную энергетику, дарующую чувство спокойствия и умиротворения. Обладая небесной аурой, Госпожа Небо попросту и не могла быть иной.
Однако, несмотря на присущую ей безмятежность, внизу живота у мужчины сжался, а потом вдруг выпустил колючки непонятный чёрный комок, пропитанный сильным гневом. Ком царапался изнутри и раздувался всё настойчивее. В голову прокрались дурные мысли. Их Баиюл больше всего не любил и даже побаивался.
Дело принимало опасный оборот, и, не дожидаясь печального развития событий, он вдруг прикрыл отяжелевшие веки и сосредоточился. Вдохнув полной грудью, мужчина почувствовал, как лютый мороз мигом пробрался внутрь его тела и схватил лёгкие в жестокие тиски. Дыхание перехватило тут же.
Холод гладил лицо и оголённую шею, а ветер игрался с длинными волосами, ласково и нежно покачивая густые локоны. Внушая утешение и отгоняя нахлынувшую вдруг злость, зимний вечерний лес словно баюкал бога. Пытаясь заглушить плохие и несмолкающие мысли, Всеотец начал внимательно прислушиваться: где-то неподалёку треснула ветка, где-то с дерева рухнул снег, а здесь, совсем рядом, билось живое и такое горячее сердце незнакомого юноши. Оно отбивало свой неповторимый ритм и многое могло рассказать о своём обладателе. Баиюл всегда слушал людские сердца, и биение Аелии ему понравилось. Удивительно, но именно звук живого неустанного органа, томящегося в груди юноши, был слаще и приятнее всего.
Баиюл начал настукивать его ритм пальцем по коленке, и совсем скоро это помогло ему прийти в себя.
Отпуская злость, мужчина отпустил и скованность. И лишь когда ему удалось выдохнуть, он снова поднял веки. Его рука уже не сжимала волосы несчастного пленника, но тот почему-то не спешил удирать.
Неконтролируемый гнев отступил. Баиюл выдохнул из приоткрытого рта пар. Он смерил Аелию задумчивым взглядом и произнёс:
– Ты – Солнце?
– Да, господин. Придворное Солнце.
Аелия осторожно, без резких движений, оторвал-таки