Природа даёт жизненную энергию – чистую и не осквернённую – и такая же должна к ней возвращаться.
Для этого в городе мёртвых существовали подьячие, служащие при дворе. Они оказывали помощь душам и помогали в их делах, что в конечном итоге приводили к завершению пути. Всего их было трое, и каждый представлял из себя маленькую власть, находящуюся под непосредственным руководством монарха, то есть Баиюла. Их он тщательно отобрал и лично назначил на свои посты.
Но теперь, когда бог самовольно отошёл от власти восемь лет назад, Мацерией неофициально правила Климин. Ей он безоговорочно доверял. К тому же, между ними был некий уговор.
Остановившись у дверей в покои Госпожи Мудрости, Баиюл постучал и вошёл лишь тогда, когда дождался ответа.
В комнате было светло – в золотых изысканных канделябрах тут и там горели свечи. От них веяло теплом. Убранство сохранялось в порядке, Климин педантично относилась к вещам и их расположению, привыкшая к этому ещё при жизни. В её родном дворце в Обители Вечности прислуга знала наизусть, где должна лежать та или иная вещь их госпожи. За короткое время она смогла приучить к этому и местных слуг.
На письменном столе царил абсолютный порядок: кипы бумаг и свитков, написанные от руки изящным размашистым почерком, были сложены аккуратными стопками, а на краю стояла свеча, освещающая рабочее место, при этом ни одна капля воска не упала на ровную лаковую поверхность.
Климин сидела ровно, сохраняя идеальную осанку. Она водила по белому листу бумаги перьевой ручкой, сделанной из золота, непрерывно записывая что-то, изредка макая кончик в чернильницу. Несмотря на её незавидную ситуацию – гибель – она продолжала нести в своём притягательном облике прежнее положение. Бессмертная являла собой невероятно красивую молодую женщину, и даже сейчас её величественность и очаровательность никуда не делись. Лишь кожа посерела, да глаза утратили былую живость.
Бардовые длинные волосы, украшенные золотыми цепями, лежали на плечах, вьющимися концами едва ли не касаясь пола, а запашной кафтан, не прячущий плечи, выдавал принадлежность к монархии. Такие наряды могли позволить себе лишь бессмертные, при дворе которых служил личный портной.
Баиюл ни в чём не ограничивал Климин, позволяя ей абсолютно всё, но та в свою очередь сохраняла достоинство и благовоспитанность, вовсе не желая пользоваться добротой бога. Она лишь делала то, что должна по уговору, хотя и требовала к себе соответствующего её статусу отношения и внимания.
Стоило божественному сыну появиться на пороге её покоев, Госпожа Мудрость отложила перо, тут же обратив свой взор на него.
– Господин, – она поклонилась, по привычке приветствуя Баиюла должным образом.
Он ответил тем же – поклонился. Взаимное уважение друг к другу было негласным правилом.
– Ты желала меня видеть, – сказал бог.
– Прошу,