Проследовав вдоль окон, я даже не подумал осмотреть помещение. Да и нечего здесь задерживаться – я не в музее. За аркой располагалось сердце этого здания – зал ожидания. Стройные ряды диванов, сопровождаемые пузатыми колоннами, стояли вдоль стен, обрамляя центр, где на внушительном постаменте расположилась статуя высотой в несколько метров. Вновь изображен человек! Но кто же мне встретился несколькими минутами ранее? Крепкая, монументальная мужская фигура с широкими запыленными плечами. Взгляд его был устремлен в огромные окна. Словно Колумб, он с уверенностью смотрел на уходящую вдаль воду и свято верил, что там он встретит новые, богатые земли. В одной руке он держал бумаги, в другой – связку ключей. Сапоги чуть ниже колена, брюки, рубашка и длинный узорчатый камзол нараспашку и без рукавов – вот и вся его одежда. Мудрое, напряженное лицо, отражавшее всю тяжесть усвоенных знаний и сложных испытаний, не потерявшее от этого своей природной красоты. Солидный красавец по нашим меркам! Самая интересная деталь скульптуры – голова: абсолютно лысая, но на ней держался обруч – простое широкое кольцо без каких-либо излишеств; внимание концентрировалось на огромном камне желтого цвета, расположившемся ровно посередине лба, занимая половину его площади. Это был настоящий самородок – и точно драгоценный. Без вкраплений, ровный монотонный ярко-желтый цвет. Он будто светился изнутри. Может, это царственная особа? Может, эти земли принадлежали ему? Но он явно имел какой-то высокий статус, иначе бы его статую не поставили на самом видном месте, еще и с таким украшением на голове.
Впереди него, как и за спиной, высвобождая широкое пространство для постамента и предполагаемых зрителей, расположились огромные лестницы. Та, что перед его лицом, уходила вниз, раскрываясь веером в две стороны и провожая путешественников в прочие залы, о назначении которых оставалось лишь гадать. Лестница, находящаяся за спиной, имела полукруглое широкое основание, дублируя свою предшественницу. По мере продвижения вверх ступени сужались и выпрямлялись, заканчиваясь небольшой площадкой, которая разделяла потоки надвое, направляя гостей на боковые лестницы, более скромные по своим размерам. Стена, в которую упиралась площадка главной лестницы, была изрезана барельефами человеческих фигур в разных одеждах, и каждая играла какую-то свою роль в общем сюжете. «Какая тонкая работа! – подумал я, поднявшись как завороженный к этому скульптурному произведению, проводя рукой по одной из фигур. – Даже складки на одежде как живые». Но задерживаться не стоит,