– Простите великодушно, что опять отвлекаю, – вежливо сообщила я. – Понимаю, вы сильно заняты, но у меня проблема возникла.
– Какая?
– У меня руки затекли.
– И?.. – нетерпеливо рявкнул он.
– И крылышки помялись, пока вы по стене изволили мной елозить, – смущенно призналась я, шумно дунув ему в ухо. А потом неожиданно предложила: – Хотите, я вас укушу?
– Ты что, издеваешься? – прошипел он, и на его груди стали проступать крупные змеиные чешуйки.
– Нет, – жалобно хлюпнула я носом и с надеждой глянула в абсолютно черные глаза, где совсем не осталось белков. – Я уже страшно хочу вас хотеть… то есть пытаюсь вас страшно захотеть… ну или не страшно, а хотя бы как-нибудь… честно-честно! Но я не могу, потому что мне больно и стра-ашно, думы все сплошь такие трево-ожные… Как же я без крылышек бу-уду, если вы их сейчас испо-ортите?!
На моих глазах мгновенно вспухли горючие слезы. Такие крупные, что Улька, если бы увидела, обзавидовалась. А затем они покатились вниз двумя шустрыми ручейками, заставив Князя отодвинуться и брезгливо отряхнуть руку, на которую случайно капнуло.
– Терпи!
– Ладно, – покорно сникла я, и слезы на моих глазах тут же высохли. – А у вас библиотека есть?
От неожиданности он даже разжал когти и едва меня не выпустил.
– Зачем тебе?
– Почитать что-нибудь хочу, – стеснительно сообщила я. – А то пока вы до сути доберетесь…
Он, кажется, даже дышать перестал. Только буравил меня тяжелым взглядом, словно пытался пронзить насквозь. Его глаза сузились, в них снова заклубилась Тьма, а чешуек на груди заметно прибавилось.
– Хочешь разозлить меня снова? – наконец опасно спокойно осведомился он, и когти на его пальцах стали заметно длиннее.
Я широко распахнула глаза.
– Что вы, мой повелитель! Как я смею нарушать процесс своего собственного совращения… то есть развращения? Мне просто неудобно, клянусь! И это очень отвлекает от хотения!
Он совсем нехорошо прищурился.
– Нет, я, конечно, переживу, – поспешно затараторила я, чувствуя, как моя кожа медленно и неумолимо поддается его когтям. – Мне не впервой на камнях… и на траве… да и на земле тоже… Да что там! Ради вас я где угодно согласна попробовать! Но боюсь, тогда ваши дела придется отложить до завтра. Или даже до послезавтра, потому что вряд ли я смогу нормально сосредоточиться. Может, хоть на кроватку переберемся, а? – заныла я напоследок. – Там все же помягче, а я – существо нежное, хрупкое, ранимое…
Я едва успела договорить, как меня рывком сдернули со стены и, даже не задев полупрозрачные, обвисшие двумя бесполезными лоскутами крылья, подхватили на руки.
– Спасибо, Князюшка-а…
Пользуясь моментом, я порывисто прижалась к прохладному телу и, обхватив чужую шею онемевшими от висения руками, прислонилась щекой к груди, укутывая нас обоих гибкими крыльями. Услышав ровное биение его