моем счете. Через полтора года я познакомился с одним выходцем из Украины, у которого была небольшая строительная фирма. Он мне предложил работу в бригаде, которая занималась укладкой ковролинов и еще прочими мелкими работами по отделке домов в пригородах Нью-Йорка. Платили там довольно прилично – в день получалось от пятидесяти до ста долларов. За все это время меня ни разу не проверяли на предмет того, кто такой, мол, ты есть, дорогой товарищ? Поэтому после того, как закончилась виза, я успел поработать в США еще год и восемь месяцев, пока случайно в каком-то пригородном кафе, куда я заскочил пообедать, не ворвались два негра ограбить кассу. На мою беду, и на беду этих горе-грабителей, почти следом же за ними в кафе пришли полицейские с целью, как и я, перекусить. В итоге тех негров повязали, а заодно и у меня стали проверять документы. Так я оказался в американской кутузке из-за просроченной визы. Все это, конечно же, очень даже прозаично: за три месяца я успел побывать в четырех тюрьмах двух штатов, и даже в одной из них между делом стал чемпионом по шахматам. Много чего приключилось со мной за эти четыре месяца: тюрьма – она везде тюрьма. Но, в конце концов, за «примерное поведение» меня за казенный счет отправили домой. Я тогда даже попробовал прикинуться бедным родственником, мол, ни цента в кармане, так что лучше оставьте в США еще на годик, и я заработаю денег, а потом полечу в Россию, – но тщетно… Мое житие в Америке меня вполне устраивало: видимо, привык – дело молодое же! Хотя, после четырех месяцев тюрьмы, как-то стало немного скучно, мягко говоря, вернее, потянуло на Родину… В Шереметьево меня встретил Валера: он в то время, как и до сих пор, работал и работает в Курчатовском институте. Мы с ним поехали к нему домой, немного посидели, разобрались с моим накоплением, после чего, для начала, решил съездить к себе на родину – в Олонецк. Мама у меня умерла, когда я был еще в России, когда я учился в Питере на первом курсе, а отец – годом раньше. В самом Олонецке жила моя старшая сестра – она старше меня на тринадцать лет. Думал, надо с ней повидаться, а потом надо же посетить могилы родителей. Дело было в середине августа. Билетов на поезд вообще не было, но ко мне подошла какая-то тетка возле кассы и предложила поехать с туристической группой, а деньги отдать ей. До отправления поезда оставалось часов шесть, и я от нечего делать просто так вышел из Ленинградского вокзала, дошел до станции метро «Красные ворота», повернул назад и доковылял обратно по другой стороне улицы до Казанского вокзала. Зашел в новое здание вокзала, вышел на перрон, погулял немного и вошел в старое здание. Там сел возле дверей на лавку и в состоянии полной отрешенности просидел минут сорок: забавно было наблюдать после долгого пребывания в Америке вокзальный народ. Вокруг суетились люди, куда-то все торопились, мелькали тележки носильщиков с баулами, но в какой-то момент мое внимание привлекла фигура девушки, которая стояла неподвижно, прислонившись к стене, недалеко от точки, где продавались газеты и журналы. Она стояла
