Само тело к ней просится. Как ни старайся и как себя ни одергивай.
Ничего не поделаешь.
– Фел? Ты в порядке? – встревоженно спросил Тимур.
– Да… – глухо отозвался альфа.
– Ну так что? Может пару дней подождешь? Нет, я тебя не отговариваю. Я знаю какой ты упрямый! Знаю, что с тобой не сладить. Ну хотя бы повремени? А?
Феликс вдохнул побольше воздуха и ответил:
– Не могу!
Не слушающимися руками вырулил из поворота к дому Алены и поехал дальше. В штаб квартиру ПОН.
И по дороге еще раз утвердился в правильности своего решения.
Все вокруг бесило вербера.
Пробки, хотя, вроде бы, еще не час пик. Феликс нарочно отправился пораньше, чтобы проскочить до этого времени. Нетерпеливые смертные, что явно торопились на тот свет – гудели и требовали пропустить их. Нет, ну правда, же – не смертные, а смертники!
Бесить оборотня, который и так на грани и гнать вперед, когда на дорогах творится черт знает что!
Убил бы, чтобы не мучились! Но сейчас Феликс предпочитал, чтобы мучились все. Так, как мучается он!
На дорогах воняло бензином, газом, жженой резиной, и особенно мерзко – омывателем для окон.
При этом некоторые люди еще и открывали окна машин, вместо того, чтобы включить там кондиционеры. В результате, в нос Феликсу летела вонь человеческого пота, едкие запахи парфюма и ужасающе-приторные – косметики.
Так и хотелось заткнуть себе ноздри или всех окружающих обрызгать дихлофосом.
Бешено громкая, немелодичная музыка из машин тоже неимоверно бесила. Любят эти смертные слушать всякую гадость.
Но еще хуже была попса. Когда новые, суперраскрученные мега, а вернее будет сказать – омега – певцы заунывно и отчаянно выводили мелодию, тщетно пытаясь попасть в ноты и гундя противными голосами. Так и хотелось с корнем вырвать радио из окружающих машин и зашвырнуть куда подальше.
А тут еще и полицейские…
Им бы разруливать дорожные пробки, следить, чтобы водилы совсем не наглели. А они… Люди, людишки! Стреляют деньги на левых поворотах и документы проверяют почем зря.
Оборотней останавливать строго запрещалось. Номера их машин ДПСники знали на зубок и старательно обходили те стороной.
Проезжая через центральные улицы города Феликс так и скалился и морщился, вдыхая удушливые запахи жареной картошки, пережженого масла и других «лакомств» для смертных.
Самообладание давало одну трещину за другой. Как стекло, в которое ударил увесистый булыган. Вначале паутинка трещин маленькая. Но затем растет и растет, пока все стекло не осыплется на землю мелким и остроугольным крошевом. Феликс прибавил скорости и постарался побыстрее миновать этот участок пути.
И вон – наконец-то! – трасса… Она, родимая.
Еще немного запаха пыли из-под колес большегрузов, нагретой резины и… Феликс почти на месте. Ароматы леса, прогретой на солнце хвои, травы и спелых ягод немного