Виктор с застывшим маской лицом воспарил над землей и посмотрел на свой камень с портретом. А затем резко улыбнулся.
– Пора, – сказал он себе и отправился искать дорогу от кладбища в город. Вскоре на шоссе показалась машина такси, которая не так уж быстро ехала. Она была серого цвета и сильно светила фарами.
– Да, – сказал Виктор, – покажи мне дорогу к ним.
Водителем оказался мужчина лет тридцати или старше. Он был в машине один, слушал попсу по радио.
Использовав сверхъестественные силы, Виктор превратился в черный дым и через открытое окно проник в машину прямо на заднее сиденье.
– Ты в город едешь? – спросил с улыбкой, приняв прежнюю форму и опираясь на трость, Виктор.
– Да, домой, а что? – рефлекторно ответил водитель И уже после осознав, что в машине никого не могло быть. Быстро резко выключив радио, таксист посмотрел через зеркало назад, но никого (как и другая нечисть, призраки не отражаются в зеркалах) не увидел. Разглядел Виктора он только тогда, когда сам повернул голову. Особенно ему бросилась в глаза красная пуговица.
– Как вы сюда попали? – спросил водитель.
– Вы не поймете, – ответил дух, высунув с улыбкой длинный язык.
– А вы тоже в город наш едете?
– Да, – ответил Виктор, – просто я дороги не знаю. И тут, к счастью, попались вы.
– Вы меня, надеюсь, не это… самое… не убьете?
– Что? Нет, нет.
Водитель вздохнул с облегчением, но Виктор договорил фразу:
– Я убью тех, кто действительно этого заслужил.
Вдали показался город.
– Спасибо мистер, мне пора выходить.
Таксист остановил машину и Вяземский вылез из нее, не открывая дверь. Он прошел сквозь нее.
– Удачи вам, – нервно сказал водитель.
Призрак повернул голову на 180 градусов и пожелал таксисту того же. А потом резко крутанул голову обратно, снова превратился в черный дым и направился в сторону городских огоньков. Когда дым пролетал фонари, лампочки в них на мгновенье начали мигать. И так одна за другой.
Через какое-то время пути Виктор увидел, наконец, знакомую улицу, а затем дом, где жил. Наколдовав в левой руке себе золотые часы на цепочке, он посмотрел время: было без двадцати полночь.
Часы, переливаясь розовым дымом, снова превратились в воздух. Виктор увидел окно, за которым уже спали его родители.
– Ох, мама, – думал Виктор, пока проходил сквозь стену, – извини, что сделаю больно тебе.
Затем его взгляд перешел на отца: – Но я сделаю больно тому, кто делал больно мне.
Протянув руку