Пока Вальга раздумывал, как быть, через три избы отворилась дверь и наружу, согнувшись, выбрался весьма рослый, крупный мужчина со смуглым лицом и темной бородой. Его стан, широкие плечи, длинные руки и ноги, продолговатое лицо с впалыми щеками и довольно грубыми чертами было Вальге знакомо, и он, узнав бородача, вздохнул с облегчением.
– Алдан! – окликнул его Вальга. – Дядька! Будь жив!
Тот, заметив троих всадников, явно не здешних, оглядел их и направился навстречу. Вслед за ним из двери вышел отрок лет двенадцати – рослый, чертами напоминающий отца, но благодаря светлым волосам похожий на его освещенное солнцем подобие. Вальга догадался, что это должен быть Алданов старший сын, но тот за пять лет уж очень вырос. Проехав еще немного, Вальга остановил коня и ловко соскочил наземь.
– Узнаешь меня? Это я, Вальга, Асмундов сын!
– Узнавать-то узнаю, – Алдан подошел к нему, – да глазам не верю. Правда, что ли, ты?
– Правда! Гляжу, не знаю, куда стучаться, а тут ты!
– Я в кузню – хотел поработать малость, пока все спят, а то сенокос-то не ждет.
– Пойдем в кузню. Там расскажу, с чем приехал.
В многочисленных и запутанных связях княжеской родни место нашлось и для Алдана – датчанина, прибывшего на Русь искать службы лет пятнадцать назад. С ясными, добрыми голубыми глазами на лице умелого убийцы, он, с его великаньей внешностью, непостижимым образом внушал доверие, хотя то, что этот человек может быть очень опасен, было ясно при первом же взгляде на него. Многие дивились, что именно Алдана Мстислав Свенельдич когда-то выбрал в воспитатели для своего среднего сына, Велерада, но Мистина всегда знал, что делает. В ту же пору Алдан женился на Предславе, бывшей древлянской княгине, матери Мальфрид. От Алдана у нее было человек семь детей, и со всем этим выводком они вместе с Утой и Улебом пять лет назад перебрались из Киева в Выбуты.
– Ну, пойдем. – Алдан, ни по какому поводу не выражавший бурных чувств, невозмутимо кивнул. – Авось и поможешь немного.
Слушая, как он теперь говорит на славянском языке, мало кто догадался бы, что родным его языком был датский и на Русь он попал, когда ему было под тридцать. Они с Предславой дома говорили по-славянски, и их дети язык русов знали слабо.
Но не успел Вальга обрадоваться