Глядя в ее серые глаза, слегка прищуренные после бессонной ночи, Бер на нашел ответа. Но внутри пробежал холодок: перед ним была не просто молодая женщина, но валькирия, пришедшая прямо из Асгарда. Она знает, за кем явилась, выбор сделан. Теперь, похоже, не Правена сопровождает их с Алданом, а они – ее. Они – руки с оружием, а она – неукротимый дух мести, и успокоит ее только кровь убийц.
Глава 9
В Боженках малая дружина Бера задержалась еще на день: сильно тревожась за Правену, Бер хотел дать ей отдохнуть как следует после ночных приключений в лесу. Весняки тем временем постарались перекрыть путь двум обнаруженным мертвецам: никто не хотел, чтобы они и дальше ходили к живым женщинам и пытались утащить с собой. Могильную яму раскапывать не стали, но плотно засыпали землей, и в эту землю Бер и Алдан вогнали две сулицы со змеем на лезвии, острием вниз. Теперь «пужалам»[15] больше не выйти в белый свет. На могилу боженцы притащили два больших камня, соорудили маленький сруб под крышей – домовину, без дверей, но с оконцем. Зная, что эти двое погибли незадолго до Ярилина дня – та светлая бессонная ночь, когда он первым увидел на поляне у Волхова три трупа, навеки врезалась ему в память, – Бер высчитал, что еще через три дня настанет двадцать четвертая ночь: срок очередного поминания. Тогда можно будет угостить блудячие души блинами, кашей и медом, а после этого надеяться, что они уйдут своей дорогой и никого больше не потревожат.
– Неужели мы сами отправили этих подлецов к Одину? – недоверчиво спросила Правена. – Чем они заслужили быть в Валгалле, с князем Ингорем, воеводой Свенельдом и прочими достойными людьми?
– Своей смертью в бою, дорогая! – ответил ей Алдан. – Одину нет дела до наших ссор. Кто умер с оружием в руках, тому он и будет рад. Трусами они ведь не были, а ему нужны храбрецы. Он не учит добру и милосердию. Напротив: он влагает в души вражду и сеет раздор. Я бы не удивился, если он и научил Игморову братию этому делу…
– Это будет не первый раз, когда по его наущению родичи губят друг друга, – согласно кивнул Вальгест.
– Поймаем кого-нибудь – надо будет спросить, не подсказал ли им незнакомый одноглазый старик в синем плаще и синей шапке… – усмехнулся Бер. – Может быть, Одину понадобился Улеб, – серьезно добавил он. – Он сам сгубил и Сугурда Убийцу Дракона, и других вроде него, потому что ему нужны такие люди в его войске.
– Но восстание чудовищ будет еще не завтра! – возмутилась Правена. – Почему он не мог подождать лет хотя бы двадцать, дать нам прожить жизнь вместе, вырастить детей! У него таких мужей многие сотни, а у меня Улеб был один! И у него много времени, целая бездна времени! И если Улеб теперь в Валгалле, я больше его не увижу!
Чем больше проходило дней, тем яснее Правена осознавала свою потерю, тем пространнее делалось время, отделяющее ее от новой встречи с мужем, и сильнее давила тоска. Чувство долга лежало камнем на душе: пока убийцы Улеба ходят по земле, дух его терпит тяжесть