– Нет, – говорит, глядя на неё, Люк.
Он знает, о чём думает Альма.
– Он остался там ради нас, – говорит за спиной Жозеф.
– А если Гардель нас поймает, то он погиб напрасно. Мы не можем вернуться за ним. Сам великан был бы против.
Альма смотрит, как раненая лошадь поднимает копыто, а потом кладёт морду на скрученное одеяло за седлом Люка.
– А как быть с ней? – спрашивает Жозеф.
– Дорога впереди долгая. Нам нужна третья лошадь, чтобы давать отдых нашим.
Люк зажимает поводья в кулак. И удаляется шагом.
– Куда мы теперь?
– К Жакмельскому заливу. Отсюда шестьдесят льё через горы.
– Зачем?
– Чтобы остановить корабль, который вот-вот уйдёт.
Паром в Верхнем Капе находится на самом краю города, в устье реки. Пятнадцатиметровая барка днём и ночью снуёт между двумя берегами. Идёт она недолго, но воскресная давка всё замедляет. Три тысячи рабов в выходных платьях уже переплыли с утра на этот берег, чтобы продать на городских базарах немного овощей со своего пятачка земли. Это их единственный шанс заработать себе хоть немного денег. Теперь они начинают возвращаться. В будние дни на берегах почти пусто. Все работают на хозяйских плантациях, засаженных сахарным тростником или кофе.
Альма, Люк и Жозеф стоят возле своих лошадей. Они знают, что их ищут, и стараются затеряться в толпе.
– Та белая девушка в трактире… – начинает Жозеф.
– Да, – отвечает Люк. – Она росла не здесь. Видно сразу.
Впереди паромщики заводят на барку пассажиров, лошадей, волов, повозки, и та оседает всё ниже, почти до воды.
– Та девушка, – продолжает Жозеф, – это Амелия Бассак.
Люк меняется в лице. Почему Жозеф не предупредил его?
В толпе снуют люди в синих мундирах с жёлтыми ремнями через плечо. Люк втягивает голову в плечи. Это объездная стража. Они любят шляться тут: у них казармы неподалёку – на улице Дофина. Выцепят кого-нибудь наудачу и проверят «пропуск». Раб не имеет права перемещаться без разрешения.
– Бассак-младшая, должно быть, ищет своё золото, – говорит Люк, ссутулясь ещё больше.
– Вы уверены, что его не выгрузили здесь?
– Слишком опасно. Тут на каждое судно по таможеннику. Они даже за корабельных крыс налог берут.
К ним подходит мужчина. Из паромщиков.
– Кто платит?
– Я, – хмуро отзывается Люк де Лерн.
– Восемьдесят два пятьдесят за переправу.
– И как это вы высчитали?
– Пятнадцать су за белых и лошадей и семь пятьдесят за вашего негра. Пересчитайте сами.
Жозеф смотрит на Альму. Благодаря одежде и тени от шляпы она всё ещё может сойти за мальчишку. Он заметил, что в её чёрных глазах иногда мелькает золотая искорка.
Конец