Мировые войны и мировые элиты. Дмитрий Перетолчин

рублей, для финансирования военных расходов правительству пришлось прибегнуть к печатанию необеспеченных кредитных билетов [61]. Для попытки стабилизировать денежную систему золотым обеспечением был получен крупный кредит, предоставленный английскими Ротшильдами, для покрытия которого в 1867 году было принято решение продать Аляску Соединенным Штатам Америки за 7,3 млн. долларов, которые так и не были получены [60]. Однако, несмотря на тактические поражения, все это время не было державы, которую можно было бы противопоставить России, продолжавшей вмешиваться во внешнюю мировую политику, которая к тому времени уже стала для «придворных факторов» по-сути внутренней. Развертывание американским союзником Александром II двух русских военных флотов в 1863 году спасло США от повторной колонизации [20]. Кроме того Россия блокирует у себя частные проекты строительства железных дорог [61], которые перехватывая внутреннюю логистику государства, выступали тараном, ломавшим финансовые системы европейских государств. В 1886 году Россия и Deutsche Bank столкнулись в конкурентной борьбе за рынок железных дорог в Болгарии, которая появилась на карте благодаря объявлению Россией войны Турции. Тем не менее, противостояние было проиграно [50], в том числе и потому, что железные дороги и иностранные банки уже и в самой России стали источником запредельной коррупции в самых верхних эшелонах власти [62].

      «В это время Ротшильдов обвиняли в том, что они на стороне реакции против народа. Однако после революции 1830 г. Ротшильды почувствовали, что не стоит жестко привязываться к Священному союзу и предложили свои услуги либеральным и «революционным» режимам».

А. Фурсов, «De Conspiratione: капитализм как заговор»

      Гейне тоже однажды пришел к выводу, что «братья Ротшильд – истинные революционеры» [3]. Причин стать революционерами было несколько. Во-первых, русский политолог Н. Н. Беклемишев в 1910 году в книге «Невидимая империя» отметил, что «у банкиров возникла потребность сменить систему правления в данных странах и уменьшить их размеры для облегчения эксплуатации и повышения нормы прибыли», – слишком уж дорогим удовольствием было содержать живущие в кредит монархии [63]. Во-вторых, стихийные народные восстания – очень удобный инструмент, вот, к примеру, Бэринги с которыми Ротшильды конкурировали за прибыль от репараций, ссудили правительство Аргентины крупной суммой, а страну охватило пламя революционных волнений, и сделка обернулась финансовой катастрофой. За помощью в деле спасения старейшего банка Англии премьер-министр лорд Солсбери обратился к Натану Ротшильду, но тот считал, что Бэринги теперь должны «удалиться от дел и поселиться за городом, довольствуясь скромными пенсиями» [64].

      На невзлюбившего все проявления либерализма прусского короля Фридриха-Вильгельма IV было совершено два покушения, но не они, а народные восстания 1848 года убедили его пойти на уступки. По итогам которых он всячески пытался отказаться от короны, предложенной ему «франкфуртским национальным