Он не был уверен, нормально это или нет. Нельзя сказать, что он стал совсем пустым внутри. Ему было жаль Настю, дочь Дарьи, и жаль того пацана, гибель которого расследовала Таиса. Однако даже эта жалость показалась Гарику отвлеченной, такой, какую люди обычно испытывают к полюбившимся киногероям, погибшим на экране.
Ему казалось, что его чувства и эмоции выцветают, раньше он был способен на нечто большее. Что нужно за это винить? Возраст? Или проблема именно в нем, он сам какой-то… дефективный?
В какой-то момент таблетки показались ему короткой дорогой к спасению. Если одну принять, это не так уж страшно, правда? Это даже срывом не считается, если только одна, да еще и таблетка, не укол даже! Всего лишь мелочь, зато его мир снова станет ярким. Если он вспомнит, каково это – чувствовать в полную силу, ему и таблетки больше не понадобятся, все честно. Всего одну, раз уж так сложилось…
Он остановил себя до того, как рука потянулась к пузырьку. Гарик резко подался назад и захлопнул дверь в ванную. Получилось глупо, как-то истерично, но никто не видел, так что – не считается. Он не тронул таблетки, вот что по-настоящему важно.
Можно притвориться, что ничего не было. Посадить собственные мысли на короткий поводок. Следовать плану: собрать вещи, ехать к тому самому лесному озеру. Работать и жить, принимая угасшие эмоции как нечто временное и поправимое.
Именно это Гарик и сделал. Но таблетки так и не выкинул.
– Похоже, тут у нас может быть становление серийного убийцы, – равнодушно сообщил Матвей. – Вовремя успели.
– Кого подозреваешь?
– Пока никого. Но он определенно садист – и он импульсивен. Полагаю, то, что его до сих пор не поймали, в большей степени не его заслуга, а недосмотр полиции. Я это исправлю.
Своему старшему ученику Николай вполне обоснованно доверял больше, чем остальным. Матвей давно достиг впечатляющего уровня, пусть и не равного пока уровню наставника, но близкого к нему. Он все равно рассказывал о заданиях, но уже после их завершения, а за советами и вовсе почти не обращался.
Однако вся эта история с исчезнувшим мальчиком не нравилась Форсову, он решил позвонить сам – и не ошибся. Серийный убийца – это всегда плохо. Очень опасно. А серийный убийца детей… Это все равно было задание для Матвея, однако если бы Николай заранее знал все подробности, он бы ни за что не отправил своего ученика одного.
– Ты работаешь с ограниченным сообществом, – напомнил Форсов. – Почему еще нет подозреваемых?
– Мало времени прошло. А осталось, вероятнее всего, еще меньше.
– Ты считаешь, что Денис до сих пор жив?
– Это допустимо. Я ведь сказал, мы имеем дело с садистом. Его цель – долгосрочные пытки. Это плохо для Дениса, но это же хорошо, потому что дает больше времени