У дороги по другую сторону песчаной горы работали люди, помогавшие нагружать песок в подъезжавшие самосвалы. Когда машин не было, они садились отдыхать или подходили к играющим детям. Однажды к Паше подошел добродушный усатый человек лет сорока пяти и сел рядом.
Увидев старания малыша, он подобрал одну из фигурок и, ловко поскоблив ее пальцами, передал Паше. Малыш с радостью увидел замечательного слона.
– Здорово! – обрадовался малыш.
Незнакомец, не долго думая, взял другую фигурку и быстро с удовольствием, растирая песок, превратил ее в зайца.
Паша заметил, что одно ухо у него было значительно меньше другого, но все равно это был смешной и такой добрый замечательный заяц.
Малыш показал на это ухо и устремил восхищенные глаза на изделие и незнакомца. Он заметил, как широченные усы улыбнулись ему. В них он ощутил нескрываемое тепло и любовь. Глаза говорили о понимании художественного поиска и непосредственности детского желания.
– Дядь, покажи, как это у тебя получается? – спросил Паша.
Незнакомец молча еще раз ласково посмотрел на малыша и отошел в сторону.
– Это немец… он не понимает по-русски, – заметил Валька на недоуменный Пашин взгляд.
Паша проводил уходящего человека доброжелательным взглядом.
«Странно… немцы… они же враги…» – размышлял мальчик.
Паша показал две фигурки подбежавшему брату Леньки, который играл с отрядом воображаемых разведчиков. Он подошел к немцу, наставил самодельный автомат и протарахтел:
– Тра-та-та.
Незнакомец миролюбиво улыбнулся и пошел на другую сторону горы к своим.
Паше теперь нравились эти молчаливые добрые люди. От них исходило нескрываемое тепло, понимание детской непосредственности и огромное желание окунуться в мирную жизнь. Тогда многие детские игры были пропитаны совсем недавно ушедшей войной со стрельбой, окружениями, ползанием по-пластунски и нападением отрядом.
Детвора часто изображала стрельбу из игрушечных автоматов в сторону работающих на песчаной горе, но пленные немцы понимающе смотрели на детей и никогда не обижались.
После недавно отгремевшей войны, которую Паша не застал, на улице можно было часто видеть инвалидов – без рук и ног, двигающихся на костылях и незамысловатых протезах. Встречались инвалиды без нижних конечностей, отсеченных очень высоко. Они передвигались, опираясь на руки, сидя на самодельных тележках.
К этим людям относились с пониманием, многим помогали, как могли, и общественного отторжения они не чувствовали.
Однажды Паша заметил такого человека, полностью без ног, около дома. Он чистил гуталином обувь подходящим к нему людям.
«Он ведь… почти обрезанный наполовину…», – со страхом думал малыш.
Малыш пригляделся: инвалид был совсем еще не старый, даже красивый, веселый и очень бойкий.
Чистильщик почувствовал на себе взгляд и повернулся к Паше.