И вот однажды, когда в мире начали тухнуть последние огни надежды, появился он – загадочный странник, чьи глаза горели наравне с пламенем, которое он искал. Сила была с ним, и каждый его шаг вперед укреплял решимость. Магма не обжигала его, заклятья не сковывали волю, а стражи лишь преклоняли перед ним колени.
Когда он взял в руки клинки вечного пламени, они вспыхнули ярче, чем когда-либо, словно признавая своего нового хозяина. Они стали продолжением его рук, и в тот момент демон огня, чьи они когда-то были, лишь усмехнулся в темных глубинах своего огненного царства. Потому что теперь он знал, что нашелся тот, кто достоин его наследия, и мир увидит новую эпоху – эпоху Воина Пламени.
– Ты куда пропал? – спросила Софья и встала передо мной. – Ясно, тестируешь?
– Да, дай мне минутку, пожалуйста.
– Хорошо.
Я снова вернулся к справке. Как же мне приятно было это читать, ну какой же я уникальный… ах… Затем я открыл комментарии к этой справке.
– Ну и как эти клинки найти? – спросил первый юзер.
Небольшая ругань на тему поиска, которую я пропустил.
– Мне кажется, что их и вовсе не существует. Так, байка архитектора… – отозвался другой юзер.
– Ясно, – пробубнил я и вернулся в реальный мир к Софье.
– Готов? – спросила она и зашагала вместе со мной.
– Скажи, почему этот мир назвали "Дыра"?
– После великого кровопролития тут все было уничтожено. А вот отстроиться как следует нам не удалось. Земля была изрыта воронками от снарядов, а воздух все еще дрожал от эха ушедших битв. Дома, что когда-то были полны жизнью и смехом, превратились в обугленные скелеты, их пустые окна напоминали о потерянных душах.
Мы, выжившие, стояли перед развалинами нашего прошлого, понимая, что впереди – непростое испытание. Восстановление разрушенного требовало времени, ресурсов и, что самое важное, единства. Но силы были на исходе, а разногласия и усталость мешали нам найти общий язык.
– Но это же полный пипец – тут раньше было намного лучше. По изображениям из справки это вообще другой мир – я не хотел спалиться, поэтому сказал про справку.
– Да, ты прав. Я хоть и живу не так давно – всего двадцать один год, но сердцем чувствую, как здесь плохо. А потом