– Да, да! – девушка подскочила к столешнице и схватила кекс, протянув его «гостье». – Я сделала кекс, а Тот отравил Кейспер!
Слушатель лишь протяжно вздохнул.
– Никого я не травил.
Но беспокойство на лице мамы не исчезло. Разуваясь, она только и спрашивала:
– Что значит отравил?
– Значит, – вторгся паренек. – моя сестра любит придумывать небылицы.
– Ничего я не придумываю, – Амбри подскочила к столешнице, указав на синабон с серединой, из которой высыпался пепел. – У него опять угли! А Кейсп потом еще минуту шептала о сойках и павлинах, пошатываясь!
Мать, отложив обувку, взглянула на синабон и тут же взглянула на сына.
– Тот!
Парнишка только медленно поднял руки, уставши от неразберихи вокруг, закрывая глаза. В общей суете Кейсп просочилась к порогу, перехватив торбу, выкладывая горсть грибов, протягивая их столпившимся.
– Вот и ответ, почему ей было плохо, – ответил наконец Тот, выходя на кухню.
– Нет, – девочка положила подарки на столешницу, взглянув на него. – Не от этого. Просто нужно заняться работой! – посмотрев на то, как сестра скачет вокруг матери, кивающей ее рассказам, девочка решила подняться наверх.
Еще час, посвященный записям и мыслям, и мозг уже вскипал от переизбытка информации, бешено выпуская пар из трубы, как несущийся по рельсам паровоз. Птицы и одежда, одежда и птицы, перья и лица, пирог, порох, прах, зола и кекс из тыквы. О чем ты думаешь! Ты хоть представляешь, насколько ты скучна сверстникам, сидя только за этими свитками и книжкой, Кейсп! «Она права, – слышался голос. – мы действительно скучны для остальных. Ну что с этим поделаешь? Я согласен! Пойдемте повеселимся! Подышим воздухом! Мы совсем недавно вышли из леса, о чем ты? Нет, он прав, нам нужно прогуляться. Вот-вот! Слышите? Кто-то идет?», – как они определяют приближение кого-то? И тишина. Конечно, никто не даст мне ответа. Стук в дверь.
Из-за двери послышалось пофыркивание. Девочка развернулась на стуле.
– Продолжаем сходить сума?
– Зачем сходить сума? – мама. Это всего лишь она.
Только она стучится три раза. Тот и Амбри врываются сразу. Бабушка всегда бросает в дверь всего лишь один требовательный стук. А папа… Обычно он собирался сразу входить, но всегда вспоминал что нужно постучать и вскоре щелчок ручки закрывшейся двери, даже до стука, стал его особенностью, отпечатывающейся на древесине.
Да,