– В северных краях всегда снега? – полюбопытствовал император, отвлекая меня от шорохов и шелеста листвы.
До этого мы шли молча, и мне начинало казаться, что правитель взял меня исключительно, чтобы позлить остальных невест. Сейчас навернем кружок и вернемся в замок.
Ан нет, этот человек всё-таки умеет разговаривать на отвлеченные темы.
– Вы никогда не бывали в Росстаре? – как истинная женщина, я ответила вопросом на вопрос.
– Бывал, – не согласился император. – Студеной зимой, когда продрог насквозь, до самых костей, просто выйдя на балкон имения. А местная ребятня щеголяла в одних рубахах, как будто летом. Мне уже тогда показалось, что северяне отличаются от прочих.
– Чем же? – осмелилась уточнить, потому что определение императора можно было охарактеризовать и в положительную, и в отрицательную сторону.
– Они неординарные.
Он жестом предложил свернуть направо. Прямой. Нерушимый. Рядом с ним я одновременно чувствовала себя защищенной – ну а как иначе, вряд ли тебя удушат прямо при императоре – и беззащитной, оголенной, слабой до безысходности.
Дикие чувства вызывал этот человек. Двух дней слишком мало, чтобы разобраться в них.
Да и хочу ли я разбираться? Зачем оно мне?
– Вы хотели сказать: чокнутые? – вновь влезла с уточняющим вопросом. – Не боимся издохнуть от холода.
– А ещё слишком прямолинейны и колки, – не удержался от легкого тычка в мою сторону правитель.
– Угу, и бросаемся под кареты, – добавила себе под нос, но император прекрасно услышал.
– Именно. Говорю же: неординарные личности. Но позвал я вас не за тем, чтобы обсудить северный народ, – резко оборвал он разговор. – Леди Виктория, вам знаком Стэн Кёрн?
Имя брата заставило меня оступиться на ровном месте. Если бы не твердая рука императора, что обхватила меня за талию, я бы растянулась на земле и уткнулась бы носом в какой-нибудь диковинный цветок. Например, в вон тот, с колючками.
Впрочем, лучше цветок, ибо так уткнуться пришлось в широкую мужскую грудь. Не представляю, в какой момент меня развернуло к нему лицом, но теперь я в прямом смысле слова ощущала, что такое быть в опасной близости к правителю.
Его тело полыхало жаром раскаленного вулкана, а дыхание выжигало ожоги, и мои щеки полыхали.
– Леди Виктория… – учтиво напомнил о себе император, не мешая мне принюхиваться к аромату его рубашки. – Я спрашивал про Стэна Кёрна.
– Это мой брат, – отрицать очевидное было бы глупо.
Я отлепилась от груди и на всякий случай сделала шажок назад. Мужчина не шелохнулся. Чисто вылитый из бронзы памятник!
– Вы близки?
Пожала плечами.
– Были когда-то. Но в последний раз мы общались еще до моего семнадцатого дня рождения.