Из-за прошедшего дождя дорогу слегка развезло, поэтому проехать было тяжеловато. Старый кучер Ливон сжимал поводья от нетерпения слезть уже с этого неудобного облучка и размять свои затёкшие ноги. Он знал Софию с самого её рождения и также вёз её с Наталией Владимировной из больницы семнадцать лет назад. Ливон был рад возвращению маленькой госпожи, что нельзя сказать о некоторых других слугах. София была известна среди прислуги своей капризностью, из-за которой многие любили посудачить о госпоже в своих людских.
Дорога, которая за своё время повидала множество экипажей, вывела к роскошным чугунным воротам, наверху которых красовался золотой герб Ставрогиных, по сторонам врат был каменный забор, который простоял вот уже как сто пятьдесят лет, и столько же наверняка ещё простоит. Дорога за воротами была покрыта брусчаткой и шла вниз по склону так, что все подъезжающие ко дворцу могли разглядеть всю усадьбу.
– Ох, как будто и не уезжала отсюда!
– Госпожа, аккуратнее! – Родион вытянул руки в сторону своей госпожи, которая почти целиком высунулась из кареты.
После дождя вся зелень блестела из-за света утреннего солнца, которому только-только дала светить ушедшая туча. Каждый день лета, несмотря ни на что, в садах усадьбы Ставрогиных утром слышалось пение птиц и журчание воды фонтанов. Наталия Владимировна любила сидеть в саду за столом с чашкой крепкого чёрного кофе и наслаждаться звуками живого мира и его свежестью. Лето – единственное время года, когда она могла встать рано утром и действительно наслаждаться времяпрепровождением. Обычно, особенно зимой, госпожу до одиннадцати не слышно и не видно – она спокойно, раскинувшись на кровати и заняв место мужа, который ещё три часа назад ушёл по работе, сопела с открытым ртом. Григорий Николаевич никогда не будил свою жену, когда вставал в шесть утра, он был рад тому, что Наталия Владимировна может себе позволить отдыхать столько, сколько ей захочется. Зачем её будить?
Но сегодня Наталия Владимировна не сидела в саду, созерцая красоты летнего утра, а бегала по дворцу – всё должно быть идеально к приезду её дочери, ведь она приедет уставшей после столь долгой дороги! Так считали и все слуги. Но кто ж знал, что, как только экипаж подъедет к крыльцу дворца, дверь распахнётся, и из него вылетит София Григорьевна, подбирая полы платья. Она взбежала по ступенькам дворца, чтобы как можно скорее крепко обнять свою маменьку.
Она