Наконец караван достиг столицы. Жена султана ждала их со всем своим двором в самом великолепном зале дворца. Вещие сны показывали ей долгожданного сына так явственно, что она узнала бы его из тысячи. Наконец двери зала распахнулись и султан рука об руку со своим мнимым сыном поспешил к трону жены.
– Это не мой сын! – воскликнула она. – Это не те черты, которые показал мне во сне пророк!
Как раз в этот миг дверь зала открылась и вбежал принц Омар, преследуемый своими стражами, из чьих рук он вырвался с величайшими усилиями. Задыхаясь, он припал к трону.
– Вели убить меня, жестокий отец!
Подоспевшие стражи хотели уже схватить его, но тут жена султана вскочила.
– Стойте! – закричала она. – Этот – настоящий! Он тот, кого мои глаза не видели, но сердце знало!
Стражи отпустили Омара. Но султан, пылая гневом, приказал им связать безумца.
– Здесь распоряжаюсь я, – сказал он властно, – и здесь судят не по снам, а по совершенно точным признакам. Этот, – он указал на Лабакана, – представил мне знак моего друга – кинжал.
– Он украл его! – вскричал Омар. – Он предал меня!
Но султан не слушал. Он велел вытащить несчастного Омара из зала силой, а сам удалился с Лабаканом в свои покои.
Жена султана была убеждена, что сердцем супруга завладел обманщик, и стала думать, как убедить в этом султана. Наконец она отправилась к мужу и сделала вид, что готова уступить и признать сына, но попросила только об одном условии. Султан согласился, и она сказала:
– Я хочу дать им задачу, требующую находчивости. Пусть каждый сошьет по кафтану и по паре штанов, а мы посмотрим, у кого выйдет лучше.
Султан уступил, пошел к Лабакану и попросил его исполнить каприз матери. У простодушного портного сердце взыграло от счастья.
Каждому из юношей отвели по комнате и дали достаточно шелка, ножницы, иглу и нитки.
На третий день султан послал за обоими кафтанами и за их мастерами.
Лабакан торжествующе развернул свой кафтан перед изумленным султаном.
– Взгляните, отец и мать, – сказал он. – Готов поспорить с самым искусным придворным портным, что такого ему не сшить!
Султанша усмехнулась и повернулась к Омару:
– Ну, а у тебя, сын мой, что получилось?
Тот яростно швырнул на пол шелк и ножницы.
– Меня учили укрощать коней и держать в руке саблю, и мое копье попадает в цель на расстоянии шестидесяти шагов, – но искусство иглы мне чуждо и недостойно меня!
– О истинный сын моего господина! – воскликнула султанша. – Ах, как хочется мне обнять тебя, назвать своим сыном! Супруг мой и повелитель, – обратилась она к султану, – разве вы все еще не видите, кто принц и кто портной?
Султан сидел в глубокой задумчивости, недоверчиво поглядывая то на свою жену, то на Лабакана.
– Этого