Осторожного туриста может остановить одно лишь упоминание Великого Сибирского Запустенья, обширной и неприветливой страны, о которой рассказывают множество историй, несовместимых с нашим представлением о достоинстве, человечности и доброте. Но смиренные намерения автора как раз и заключаются в том, чтобы вести этого туриста за руку, став его постоянным спутником. И если сам автор покажется вам недостаточно решительным, то знайте, что я по натуре столь же осторожен, как и вы, и в моем собственном путешествии случались моменты, когда меня переполнял страх перед опасностями, притаившимися снаружи, и когда рассудок мой трепетал перед лицом непостижимого.
Прежде я был благочестивым и уверенным в себе человеком. Эту книгу можно счесть повествованием обо всем том, что я утратил в пути, и руководством для тех, кто последует за мной в надежде, что сможет легче переносить наполненные странными ощущениями дни этого путешествия и крепче спать тревожными ночами.
Часть первая. Дни 1–2
Я решился отправиться в путешествие из Пекина в первую годовщину открытия дороги. До Москвы отсюда четыре тысячи миль. Компания уверяет, что путешествие продлится пятнадцать дней – невероятно короткий срок в сравнении со многими неделями, тратившимися прежде на пересечение континентов. Разумеется, такой поезд рождался очень долго. Транссибирская компания предложила построить железнодорожный путь еще в пятидесятых годах, спустя полвека после того, как были отмечены первые трансформации, и через двадцать лет после возведения Стен, ограждающих Запустенье (как его уже тогда начали называть). Постановили, что путь будут прокладывать с двух сторон одновременно, из Китая и из России. Для этого построят особые поезда, позволяющие укладывать рельсы, не подвергая строителей опасностям внешнего мира. Многие сомневались в затеянной компанией грандиозной авантюре и осуждали самонадеянность такого предприятия. И все же, хоть на это и потребовались два десятка лет и труд многих сотен людей, Транссибирская компания добилась успеха, протянув через Запустенье железную нить, соединяющую два континента.
Обманщица
Пекин, 1899 г.
На перроне стоит женщина, присвоившая чужое имя. Пар щиплет глаза, во рту привкус машинного масла. Заполошный свисток паровоза сменяется рыданиями девушки где-то неподалеку и криками торговцев, нахваливающих свои сомнительные обереги от болезни Запустенья. Женщина заставляет себя поднять взгляд на паровоз, что возвышается над ней с шипением и глухим гулом сдерживаемой до поры до времени мощи. Как он огромен, как несокрушимо прочен! Он в три раза шире парадной кареты, и вокзал рядом с ним кажется игрушечным.
Женщина сосредоточивается на дыхании, освобождаясь от посторонних мыслей. Вдох-выдох, вдох-выдох. Так она упражнялась долгие полгода, день за днем, пока сидела у окна и наблюдала за уличными торговцами и ворами-карманниками, что суетились внизу. Она удерживает в голове мысленный образ неторопливой серой реки. Если бы она могла себе это позволить, течение унесло бы ее в безопасное убежище.
– Мария Петровна?
Какое-то мгновение уходит на то, чтобы понять: кондуктор обращается именно к ней. Женщина вздрагивает и оглядывается.
– Да-да, – отвечает она.
Слишком громко, чтобы удалось скрыть замешательство. Слишком непривычно звучит для нее это новое имя.
– Ваше купе готово, багаж доставлен.
Капли пота стекают по его лицу, оставляют влажные темные полосы на воротнике.
– Благодарю вас.
Ей приятно слышать, что голос совсем не дрожит. Мария Петровна бесстрашна. Она рождена заново. Ей не остается ничего другого, кроме как двигаться вперед, вслед за кондуктором, уже исчезающим в облаке пара, сквозь которое пробиваются отблески золотистых надписей на английском, а также русском и китайском: «Транссибирский экспресс. Пекин – Москва; Москва – Пекин». Должно быть, их выводили и покрывали лаком весь последний месяц. Каждая буква сверкает.
– Вот и пришли.
Кондуктор поворачивается к ней, утирая пот со лба, на котором темнеют масляные пятна. Она сама понимает, как неудобна ее одежда – черный шелк впитывает солнечный свет, жара раздражает кожу. Воротник блузки впился в шею, пояс юбки туго обтягивает талию. Но нет времени переживать за свою внешность, потому что стюард протягивает ей крепкую руку, и она взбирается по крутым ступенькам, где ее с поклоном встречает другой мужчина в униформе и ведет по коридору, устланному пышным ковром. Она уже в поезде, теперь поздно поворачивать назад.
Прямо перед ней