Платон же действовал по своему излюбленному шаблону. Когда соперник в очередной раз дёрнул Платона на себя, тот неожиданно повиновался, сделав шаг левой ногой вперёд и мимо ног соперника ему за спину, и выпрямился, тоже сильно дёрнув соперника себе навстречу.
В результате этого плечи и руки Платона очутились за спиной, оказавшегося под его правой подмышкой, соперника. Затем Платон полностью обхватил того сзади за талию, смыкая кисти своих рук у него на животе, и подвинув ближе к телу соперника свою правую ногу, опираясь локтём правой руки на своё правое бедро, создав мощный рычаг, оторвал того от матов, значительно высоко подняв вверх ногами.
– «Так ты теперь бросай его и переходи на удержание или на болевой!» – неожиданно вырвалось у Владимира Петровича.
Но Платон сделал по своему и по привычке. Он стал сжимать кольцо своих рук, сводя локти навстречу друг другу и перебирая одной кистью по запястью другой, уменьшая диаметр охвата и причиняя сопернику боль, при этом и сбивая ему дыхание.
– «Всё, всё! Отпусти его!» – решительно вмешался тренер.
И Платон, ослабив захват, осторожно опустил соперника на маты.
– «Ну, ты, прям, как удав! Сколько лет я занимаюсь борьбой, но никогда не видел такого приёма! Но запомни, что в самбо запрещены болевые в стойке!» – заметил удивлённый Владимир Петрович.
В ответ польщённый Платон лишь загадочно улыбнулся.
– Так ты приходи на занятия! Вот тебе расписание и мой телефон. Если когда не сможешь прийти, то звони! А куртку пока дам тебе чужую».
Платон вернулся домой окрылённый.
– «Мам! А меня взяли в секцию самбо!» – войдя, радостно сообщил он.
– «Хорошо! Хоть ты теперь будешь с толком тратить свою энергию и силу!».
– «Да! Энергии и силы у меня полно, хоть отбавляй! Я своего партнёра раздавил, как удав кролика!».
– «На, удав! Садись, заешь кролика говядиной! А то, поди, ты всё равно сильно проголодался!».
На своей первой полной тренировке Платон старался, как мог. Но всё равно он пока уступал другим мальчишкам в некоторых, особенно в незнакомых ему ранее, технических элементах. Однако даже за одну тренировку его прогресс был на лицо.
В конце занятий опять начались спарринги. И в этот раз Платон блеснул своим доморощенным мастерством, сначала удивив, а потом сильно разозлив тренера. Увлёкшись и забыв его прошлое наставление, Платон сначала сделал приём из вольной борьбы, совершив бросок соперника через плечо и без страховки, из-за чего его партнёр с трудом поднялся с матов.
А потом он и вовсе опозорился, уже другому сопернику сделав в стойке болевой приём из дзюдо на руку и плечо, резким в азарте исполнением даже вызвав крик поверженного.
– «Ты, что, парень, с ума сошёл?! Сколько раз тебе надо повторять, что в самбо запрещены болевые приёмы в стойке!?» – чуть ли не