Есть две основные посылки. Первая: Рено и его таинственная компания что-то затевают, и это «что-то» в реальном мире, настоящей и всем известной истории не случилось. Второе: в «что-то» вмешались абсолютно левые люди, способные привести этот замысел к логическому концу, каким бы он ни был. Либо к еще более быстрому провалу, либо к успеху. Чего мы хотим? Правильно, победы. Жаль, не знаем, в чем эта победа состоит.
– …Еще добавляем, – сказал вслух Казаков черно-серой вороне, изымавшей полезные зернышки из украшавшей монастырский двор кучи лошадиного помета, – что мы забираемся в сферу, которой нормальный и наделенный инстинктом самосохранения смертный обязан сторониться, как черт ладана. Но я все равно не хочу два года торчать под Аккой и умереть от поноса. Полезли?
Ворона недоумевающе покосилась на человека и каркнула. Сей звук был принят Сергеем как согласие.
Была середина дня, осеннее солнце, не столь уж и яркое, как летом, но достаточно теплое, взирало на монастырь Святой Цецилии с равнодушием купца, который и так знает, что покупатели у него так или иначе будут, а если конкретно этот благородный мессир ничего не купит, а только переворошит товар, ничего страшного не случится.
В дверях Сергей натолкнулся на мадам де Борж, собравшуюся погулять. Пожилая камеристка чуть поклонилась оруженосцу, но, как всегда, не сказала ничего.
Ее королевское высочество, принцесса Наваррская Беренгария откровенно скучала. Занимательная книжка Публия Овидия была закончена, кошка играть не желала, а желала спать, забравшись в клетку на мягкую подушку, преподобная сестра Мария Медиоланская занималась делами по хозяйству, и, следовательно, забрать из тайного отделения библиотеки новое захватывающее сочинение пока не представлялось возможным.
– Каковы прогулки в миндальных садах? – едко поинтересовалась у Казакова Беренгария, едва тот появился на пороге. От скуки принцесса стала еще более язвительной.
– Ваше высочество! – притворно оскорбился оруженосец. – Если уж вы недолюбливаете