– Фью! – развел руками Крыс. – Дугал, сын Кодкелдена? Так его повесили в Ньюкасле вместе с двумя сородичами! Сейты их в мятеже и обвинили, как зачинщиков. Хотя до меня доходили слухи, что вроде Дугал сбежал из-под виселицы и с тех пор живет на континенте, однако этого точно никто не знает. А что, разве кто его видел?
– Да вот… – монах кивнул на Гунтера. – Говорит, встречались недавно.
– Скажу я вам, барон Мелвих, – проникновенно заглянул в глаза германцу Крыс, положив руку на плечо Гунтеру, – люди всякое видят. Вот Ллердан, только не ихний Ллердан, а наш Ллердан, намедни оля перебрал, так Местер Стурворма, сиречь змеюку морскую, узрел, к берегу подплывшую на предмет соития с другой змеюкой.
– И как? – ледяным тоном вопросил слушавший беседу Фармер. – Как оно, соитие?
– Ллердан полагает, змееныши обеспечены, – вздохнул Крыс. – Ежели серьезно говорить, то про Дугала из Глен-Финнана всякие россказни ходят, и я никаким не верю. Он еще по молодости лет совсем сумасшедшим был, так что еще раз привидится – либо меньше оля пейте, либо держитесь от него подальше. Пойду я, сетиг заждалась.
– Жена, в смысле, – перевел непонятное слово отец Лабрайд, плеснув себе в кружку не меньше полугаллона оля. – Добавлю к тому, добрейший господин барон земель Мелвиха. Мы ж не совсем дикари, новости доходят, особливо до монастырей. Когда наш благодетель, сэр Уильям де Лоншан, снял с Шотландии вассальную присягу королю сейтов, прошел слух, будто человек из Мак-Лаудов гвардию у нас для канцлера набирает. Больно подходит сей человек под ваши описания… Темная история, сударь. Шотландца где только ни встретишь. Слышали, как лет сто назад, после появления Вильгельма Завоевателя на Островах, многие мои соотечественники, да и ирландцы тоже, рванули аж в Византию, послужить базилевсам? С тех пор их потомки живут у ромеев, в Константинополе. Вы не смейтесь, история самая настоящая. Только вот шотландско-ирландскую гвардию греческий император разогнал быстро, наняв то ли русов, то ли подданных короля грузинского, есть такая страна на востоке… Наши слишком много пили и буянили.
«Воображаю, как это замечательно выглядело, – подумал Гунтер. – Лихая шотландская орда при дворе утонченнейших византийских базилевсов. И это действительно не легенда, я еще по лекциям истории Средневековья в Кельне помню об эмиграции кельтов в Византию».
Про гостей постепенно забыли – они люди вольные, могут пить, могут танцевать. Хотят поговорить – пожалуйста, но разве можно надоедать дворянам с континента своим вниманием? Этого шотландцы допустить не могли. Очутившийся в напрочь чужеродной обстановке сэр Мишель величественно куксился, скучал и откровенно напивался. Более привычный к самому разному обществу Гунтер болтал с отцом Лабрайдом, в бездонное брюхо которого вылилось не меньше пяти литров жутчайшей смеси крепкого оля, белого, красного и розового вина, а также каких-то крепких настоек