Так или иначе, синьорина Манчини почему-то сразу поняла, что преследует ее не человек, и не японец даже, а какой-то косоглазый демон – такой разбойной казалась его скуластая морда, и так страшно сверкали черные прищуренные глаза. Он был одет в элегантный оливковый костюм-двойку, но от этого казался только страшнее.
Пока она, непроизвольно ускоряя шаг, шла вниз по улице, ужасный преследователь догнал ее, приподнял шляпу и быстро сказал несколько слов на непонятном языке.
– Не понимаю, – отвечала кружевница и ускорила шаг – теперь ей сделалось по-настоящему страшно.
Увы, от назойливого демона оказалось не так просто отвязаться. Он снова догнал ее и решительно перегородил ей дорогу. Она быстро оглянулась по сторонам – как назло, ни одного живого человека. Бьянка с ужасом посмотрела на желтолицего демона: что ему надо?
– Куóрэ[2], – неожиданно проговорил тот, прижимая правую руку к груди. Потом протянул к Бьянке открытую ладонь и страстно добавил: – Амóрэ[3]!
Глаза его полыхнули темным огнем, и Бьянка попятилась. Однако такая тактика никуда не годилась: она знала, что отступать перед опасностью нельзя, иначе немедленно станешь жертвой. Очаровательная кружевница собрала в кулак всю свою волю и крикнула:
– Пошел прочь! – и для вящей убедительности даже решительно топнула ножкой.
Однако решимость ее не отпугнула демона, он, кажется, даже и не думал отступать. Преследователь сделал шаг вперед и снова прижал руку к груди, с нечистым акцентом повторяя раз за разом «куорэ» и «аморэ». Тогда Бьянка, улучив момент, ловко обежала его сбоку и пустилась вниз по улице почти бегом, моля Мадонну, чтобы та защитила ее от домогательств всех и всяческих чертей и в особенности же – чертей желтых и косоглазых.
Но, видно, у Богородицы сегодня было слишком много дел, потому что, оглянувшись на бегу, Бьянка увидела, что желтый черт догоняет ее огромными шагами. Глаза его сверкали, рот извергал непонятные слова на адском языке, на котором, видно, говорят все черти в аду.
Впрочем, понять эти слова можно было и без перевода. Стой! – кричал демон. – Стой или я убью тебя!
Но кружевница только сильнее припустилась по булыжному тротуару. Еще немного – и она добежит до дома, и скроется за прочной дверью, и там уж ни один черт не сможет достать ее, даже самый желтый и косой. К несчастью, фортуна внезапно изменила ей. Бьянка оступилась, ножка ее подвернулась, и она полетела ничком на дорогу. Однако ей повезло: в последний миг она подставила руки, так что сумела спасти лицо, но все-таки пребольно ударилась правым коленом о булыжники мостовой.
Синьорина Манчини торопливо перевернулась на спину, надеясь вскочить на ноги, но тут же в ужасе закрыла лицо руками. Желтолицее чудовище нависло прямо над ней, черные глаза сверкали, зубы отвратительно щерились. Бьянка уже чувствовала, как под его жадными пальцами рвется ее блузка,