– Говорят, вы таки поймали своего тайного обожателя?
Уля, поглощенная борьбой с женскими инстинктами, встрепенулась.
– Как вы узнали?
Шериф засмеялся, вынудив шакалку залюбоваться идеальной белизной его зубов.
– Отец Юджина звонил. Пытался вбить в меня заявление.
– На меня? – Уля искренне удивилась.
Ди ласково сощурился, сложил руки на поручне и опер на них подбородок. Шляпа, которую он держал за поля, теперь висела с Улиной стороны перил, и это даже взгляду незнакомца могло показаться чем-то интимным. Так подумала неприступная Вебер и вцепилась крепче в свою чашку. Разнервничалась окончательно леди, что тут скажешь.
– Вы у него работника украли аккурат в пик сбора.
– А-а, – Уля смутилась и сама не поняла почему. – Я не нарочно. С мозгами, вроде, мальчишка, и к усердию интерес имеет, а мне как раз нужен помощник…
Ди немного склонил голову, все так же пристально изучая точеное благородное личико Ульяны, не обремененное печатью возраста. Пушистые черные кудри с изысканной серебристой проседью непослушными прядями выбивались из небрежного объемного пучка на затылке, спускались к тонкой длинной шее, очерчивали острые ключицы. Даже так, на расстоянии, Ди чувствовал знакомый будоражащий аромат лемонграсса и можжевельника. Госпожу Вебер он мог бы в этом городе найти с закрытыми глазами, по одному лишь запаху, который усиливался, когда она распускала волосы.
Опасная женщина. Положит мужское сердце в мясорубку и безжалостно нажмет «пуск». Так подумал шериф и с легкой ухмылкой мысленно добавил: «Аминь». Вслух же сказал иное:
– Я поговорю с Ван-Ю.
Она задержала взгляд на его лице, и Ди на мгновение позволил себе утонуть в темной зелени ее глаз.
– Шериф Дэниел! – тонкий елейный голосок мадам Кошек застал Ульяну врасплох.
Так увлеклась улыбкой Ди, его небрежно уложенными русыми волосами и широкими мускулистыми плечами, обтянутыми черной выгоревшей футболкой, что пропустила приближение отвратительной старухи.
– Ах, а мы с девочками шли и гадали, встретим вас сегодня до завтрака или после!
Ди оттолкнулся от перил, выпрямился и галантно склонил голову в легком приветственном поклоне.
– Леди.
Уля из чистой вредности откинулась на спинку стула, по-мужски положила щиколотку правой ноги на левое колено и небрежно отсалютовала чашкой всем троим «леди». Мадам Кошек даже не взглянула на презренную шакалку. Для благопристойной жены и матери все женщины, что позволяли себе вольность околачиваться в барах, наравне с мужчинами менять половых партнеров и осознанно не стремиться к браку и непрерывному деторождению, автоматически приравнивались к пустому месту.
«Честь девушка должна беречь смолоду», – любила повторять мадам при любом удобном и неудобном