Вот чуяла его расчётливая и прагматичная задница, что подвохи будут!
А самая страшная мысль была: не подстроил ли всё это, начиная с ознакомительного, произошедшего как бы экспромтом, первого представления, его главный конкурент – с одной целью. А именно – действительно напугать, или ещё как-то воздействовать на него, чтоб просто – умер! С перепугу.
Ну, или хотя бы словил инфаркт.
Чтоб технично и спокойно прибрать к загребущим и беспринципным молодым деловым ручкам бизнес одного из главных конкурентов… Потому что Софико вести все эти реально сложные и требующие огромного личного опыта дела – точно не сможет. А мальчики разъехались, дав отцу однозначно понять: после своих Йелей и Кембриджей они сюда – не вернутся. Давно натурализовались. Приняли гражданство. А старший так и вообще – уже женился…
Отрезанные ломти.
Значит, остаётся только сунуть голову в петлю, и красиво осклабиться. Чего Анатолий и ждёт. Не без вожделения. Знает, что «слово» Михаила Давидовича – «крепче скал Кавказского хребта»!..
В закатном свете стены чёртова Шато выглядели, нужно признать, и солидно, и весьма зловеще. Впрочем, возможно это подсознание Михаила Давидовича делало их таковыми. А так – стены и стены. Кое-где уже даже заботливо укрытые плющом.
Михаил Давидович, всё это время пытавшийся показывать интерес к любезно предоставленной ему бесплатной экскурсии, и изо всех сил пытаясь складно отвечать на вопросы Хозяина, вздохнул с облегчением (Относительным, конечно!) только когда они вошли в малый обеденный Зал, где для них уже был сервирован помпезный ужин при свечах. Настоящих, белого воска. Горевших в чудовищно массивных и высоких канделябрах. Установленных вокруг огромного длинного стола с белоснежной скатертью. И – в светильниках, развешанных по стенам. Ну а электричества, как Анатолий и обещал, не имелось! Даже на «всякий пожарный случай!» Спасатели и врачи должны были в случае чего – бежать с фонарями и ручными прожекторами, а пожарные – ну, свечи же! – с налобными фонарями и ручными и ранцевыми огнетушителями…
– Прошу простить меня за некое… э-э… самоуправство, уважаемый Михаил Давидович. За то, что я взял на себя смелость заказать вам на ужин всё то, что, как я знаю, вы любите. И всегда заказываете у Максима. – ещё б тебе не знать, сволочь такая, подумал Михаил Давидович: ведь ты бывал там со мной раз двадцать! На банкетах по поводу дней рождений, успешных сделок, Нового Года, и прочих Празднований. Да и желудок с хроническим панкреатитом не позволяет теперь есть ни острого ни жареного.
Повар Анатолия между тем действительно