https://pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_vpp18131716/
Из воспоминаний Белокопытовой В. М.: «О начале войны в селе узнали на третий день. Весть эта страшной змеей ползла по улице. Из домов выбегали дети, взрослые, старики, подростки и в смятении бежали, шли к колхозной конторе. В деревне в ту пору было много молодежи. Было мне в ту пору всего лишь четырнадцать лет. Мужчины хорошо понимали, что надо собираться. И, когда вручали повестки, они уже были готовы идти воевать. Я на всю жизнь запомнила лица этих красивых необыкновенных молодых людей, из которых почти никто не вернулся с фронта.
Деревня постепенно пустела. Оставались матери, жены, старики и дети. Они пахали и сеяли на измученных лошадях и быках, собирали урожай и все отправляли на фронт. Труд и жизнь на селе – это особая страница истории войны. Крестьянский труд всегда был самый тяжелый, а в военное время – вдвойне. У крестьян не было выходных. Рабочий день – от темна до темна. Весной – пахота: за плугом мальчишки-подростки, худая лошадь не тянет плуг, и мальчишка изо всех сил налегает на него, чтобы получилась борозда. Мне, как и многим моим сверстницам, приходилось боронить. Сил почти не было поднять эту борону, почистить ее. Но надо было выполнять дневную норму. А уборочная чего стоила! Хлеб отгружали на лошадях, а чаще – на быках. Быки – неуправляемые, неслись туда, куда хотели. Страшнее всего, когда они забегали в пруд и весь фургон с хлебом закрывало водой. Сколько было слез! За это можно было угодить и под суд. Тяжелейший изнурительный труд – собирать и вязать снопы. От этой работы руки трескались до крови. А однажды недалеко от нашего дома пала лошадь… Днем ее клевало воронье, утром же, рано проснувшись, я подошла к окну и ужаснулась – от лошади лежали только голова и хвост. Ночью, чтобы не поймали, люди разрубили и унесли куски павшей лошади себе на еду. И все-таки выжили, выжили, потому что верили и ждали домой солдат. Ждали, ах, как ждали почтальона! После обеда, когда разносили почту, старушки, опершись о забор, ребятишки, усевшись рядом, ждали почтальона. Если он заходил в дом и долго задерживался, общей тревоге не было конца.
Страшной вестью для семьи и села были похоронки. С 1943 года они стали приходить все чаще и чаще. Погибших оплакивали целыми улицами, околотками. Треугольные письма читали и перечитывали для всех соседей по несколько раз. В семье Буренковых в первые же годы войны погибли три сына. Трудно представить, как выжили мать и родные, перенеся такое горе. А у Николая Денисовича Маркелова