читая поэтов патлатых
как веселилась пьяно
и как пьянела быстро
среди студентов рьяных
в забытой почти столице
облако над перевалом
похожее на верблюда
там где-то отряд душманов
по нам минометы оттуда
и мы вгрызаемся в землю
как будто поможет твердыня
а ты и не вспомнишь наверно
а вспомнишь – так только имя
под небом ночным афганским
под вражеским перевалом
я помню как строки читая
ты брови красиво сдвигала…
Мамочка моя, я умираю…
…Мамочка моя, я умираю
И домой весною не вернусь,
Сердце плачет, кровью истекая…
Но не трус я, мама. Не сдаюсь.
Помутился взор, но ещё вижу:
Гладкий камень. Чёрный муравей.
Не спеши, тебя я не обижу…
Убежал. Пропал среди камней.
Моя жизнь, как будто в фильме старом,
Пролетает, кадрами шурша.
А в груди, в пожарище кровавом,
Болью задыхается душа.
Жизнь была в полоску, словно тельник,
Белый свет земли и неба синь.
Не медалей для, не ради денег
Пацаны в Афгане полегли.
Не косили и не откупались,
Не за славой стыли по горам,
Без воды в пустыне выживали,
Умирали от кровавых ран.
И теперь я тоже умираю,
Душу отдавая синеве.
Ухожу, но не сдаюсь. И знаю:
Умираю верным ВДВ.
Тем, которые…
Пацанам, чьи лица ночью снятся,
Чьи слова спросонья говорю,
Кто, упав, старался вновь подняться,
Песнь неторопливую пою.
Пацанам, которым восемнадцать
Только-только, может быть – вчера.
Им бы жить, учиться и влюбляться.
Но призвала на защиту их страна.
Пацанам, кто был всё время рядом
В тех краях, где мам нет и невест,
Там, где выпало нам под свинцовым градом
Свой, солдатский, с честью нести крест.
Пацанам, чьи руки пахнут кровью.
Пацанам, чьи лица все в пыли…
Третий тост – не чокаясь и стоя —
Тем, которые за речкой полегли…
Тридцатое двадцатилетие
Памяти Васи Новицкого, погибшего 12.03.1988 года.
Ну, здравствуй, бача дорогой…
Сегодня вновь днюха твоя.
И вновь – кто один, кто с семьёй —
К тебе подтянулись друзья.
Не молоды, под пятьдесят.
Немного помяты судьбой.
Но взоры, как раньше, горят,
Как раньше, богаты душой.
У каждого – жизнь чередом,
Вот Витька всё пьёт, сатана.
И дед уже Славка Пахом,
У Вовки – вторая жена.
Мы водки выпьем молча, ты прости!
Мы вспомним в песнях наше лихолетье…
Сегодня