Начался шум. Драконы начали вскакивать с мест, перекрикивать друг друга.
– Это все – малая плата за то, что случилось с нами, с нашими родными!
– С нерожденными детьми, которые так и не развились в окаменевших яйцах!
– За то, что сделали с нами, весь род Рудлог должен быть уничтожен!
– Ты сам, Владыка, своею рукой, должен был взять ее жизнь за смерть отца и матери! В воздаяние!
Раздались поддерживающие возгласы, и женские, и мужские, впрочем, тут же оборвавшиеся в тишину – будто кричавшие осознали, что именно они предлагают и поддерживают. Глаза Нории за мгновение налились вишневым, лицо заострилось, стало хищным… но тут по залу пронесся ледяной ветер, оставивший на малахите разводы изморози, и с неожиданной силой прозвучал голос Ангелины:
– Хватит!
Все взгляды снова скрестились на ней, вставшей на ноги. Нории тоже поднялся, но она выставила ладонь, останавливая его и заглядывая в глаза с молчаливым приказом, – и сняла с руки защищающий ее брачный браслет. Вложила его в ладонь мужу и, вытащив у него из ножен на поясе нож, спустилась по ступеням малахитовой ротонды.
– Вы хотите крови, – проговорила она, обводя зал посветлевшим взглядом и сжимая клинок, – вы решили, что это облегчит вашу горечь и тяжесть. Что же, я сняла брачный браслет и дала вам возможность пролить мою кровь. Сделайте это, и я обещаю, что вам не будут мстить. Кто из вас хочет убить меня? Может быть ты, советник Эфили? – она мягко подошла к нему, протянула нож. – Хочешь?
Он встретился с ней взглядом, вздрогнул, взглянул тяжело – и отвернулся.
– Или ты, советница Отиди?
Драконица покачала головой, и Ангелина пошла дальше, разглядывая каждого. Спиной она чувствовала взгляд Нории. Но он не двигался. Он понимал, что она делает.
– Кто хотел справедливости? – говорила она, шагая туда, где стоял крикнувший про воздаяние. Драконы поднимались, когда она подходила, драконы отводили взгляды. – Кто хочет мести?
Она протягивала кинжал то одному, то другому – и рука ее не дрожала. Смотрели по-разному: и с болью, и с ненавистью, и с одобрением, и с восхищением, и со стыдом. Но никто не брал.
– Ты ведь желал моей смерти? – сказала она, остановившись перед драконом возраста Энтери и глядя на него снизу вверх. Именно он прокричал про долг жизни. Глаза его были тусклы и мрачны, скулы остры как бритвы, и сам он был изможден больше других. – Возьми.
Он первый из драконов коснулся ножа – и она почувствовала, как замерли окружающие, почувствовала, как готов сейчас заговорить Нории, чтобы остановить все. Как тяжело ему оставаться на месте и позволять ей продолжать демонстрацию.
– Как тебя зовут? – спросила она у молодого дракона. – Я хочу знать