И я знаю, что он скажет, потому что у него просто нет иного выхода.
Экран его телефона, который он оставил на кровати, загорелся зеленым. Сообщение от «Милая».
Я усмехнулась.
Явно не от меня – я у него в телефоне как «Иван Петрович, автосервис». Интересно, что ему пишет Вика?
Открываю сообщение…
Так.
Спокойно.
Кровь, бросившаяся в голову, и задрожавшие руки – это не про тебя!
Это не ты!
Это «Зойка-скунс», которую шпыняла и презирала в школе элита класса – сначала за то, что училась лучше многих и не давала списывать, а потом за то, что у нее первой в старших классах начали формироваться выпуклости и вогнутости, на которые слюнями исходили не только пацаны-ровесники, но и трудовик с физруком.
Ты – это Зои!
Та, которая в девятом классе хладнокровно сняла туфлю и пробила каблуком голову заводиле той самой классной элиты. Та, которая до этого несколько лет плакала в подушку от бессилия и однажды после очередной пощечины – не помню уже, словесной или реальной, – умерла. Сгорела, выжгла себя изнутри, когда в душе́ закончилась смазка из слез и, растрескавшись, развалилась на куски чаша терпения.
И тогда из этих обломков и пепла родилась я.
Зои.
Девочка, которая, пробив голову той стерве, посмотрела, как она корчится на кафельном полу туалета, размазывая по лицу сопли и кровь, – и хладнокровно ударила снова…
Руки перестали трястись почти мгновенно, мозг прояснился. Эта мантра – «Ты – Зои!» – работает всегда, когда из меня пытается прорваться наружу старающаяся ожить мертвечина, «Зойка-скунс», умершая в том школьном туалете…
Сейчас как никогда мне требовались ясный разум и решительность. Бывают в жизни мгновения, когда счет идет именно на секунды, которые с высокой вероятностью определят твою дальнейшую жизнь.
Сейчас было именно оно.
То самое определяющее мгновение.
Потому что на экране смартфона была фотография теста с двумя полосками. И подпись под ним: «Ты знаешь, что это значит. И что надо делать – тоже знаешь».
Сообщение было адресовано не мне, но я, как и любая женщина, была в курсе, что означает это фото.
И да, Вика была права дважды.
Я знала, что мне надо делать. Без той подписи под фотографией, может, тормозила бы пару драгоценных секунд, а с ней – будто подруга подсказала.
Подкинула инструкцию.
Подтолкнула к движению в правильном направлении…
– Я знаю, – прошептала я, нажимая на цифровые буквы на экране. – Конечно, я знаю, Вика, что делать. Спасибо за подсказку, подруга.
На долю секунды мой палец завис над символом отправки, но это было не замешательство, а некий акт самолюбования, что ли. Так победивший гладиатор, занеся меч над побежденным, застывает в великолепной