– Что шлюха, нагулялась?! – Ева опешила, не зная, что ответить.
Отец и не собирался её слушать. Из трубки одно за другим неслись оскорбления:
– Решила отбить у сестры жениха?
– Какого жениха, папа?
– Антона!
У неё потемнело в глазах. Любимица отца успела ему напеть в уши противоположное тому, что произошло.
– Змея! Заставить парня идти с тобой в ЗАГС, зная, что они встречаются?
– Папа, всё совершенно не так! Это с моим женихом она легла в постель!
– Не ври! Я всё знаю. «Беременная» она, мерзавка! Запуталась уже во лжи. Я не Антон, верю дочери и фактам. Катя поймала тебя сегодня. Удрала и не отвечаешь? Думаешь девочку некому защитить?
– Папа, она тебе врёт. Я в больнице, попала под машину, была не в себе, когда застукала её с Антоном, – Ева заплакала.
Обида рвала душу. Катя во второй раз предавала её, оговорив перед родителями.
– Ты давно не в себе! Вся в своего отца. Я долго терпел, но больше не стану. Соберёшь манатки и, чтоб ноги твоей больше в моём доме не было!
– Папа, за что? Куда мне идти?
В ответ полное злости, холодное, то, во что не хотелось верить:
– Не моё дело. Вырастил, выучил, иди и живи сама. Ты мне никто! Папой будешь называть родного отца! Если он ещё не сдох в своей Америке.
Он сбросил вызов, отказываясь отвечать на повторные вызовы.
Ева рыдала навзрыд, долго гипнотизировала экран, не понимая, что происходит. Очередной значок вызова зелёной трубки сменился на красную.
«Абонент в данный момент занят или не может ответить. Пожалуйста, перезвоните позже!»
Отец изменил правила и не хотел, чтоб ему перезванивали.
В голове не укладывалось, что он не родной.
Да, Катю он всегда любил больше, но она младшая. Да, ей в первую очередь покупали обновы, игрушки, а после гаджеты. Объясняла себе неравенство тем же. Сестра младше на год и часто болеет. Таких детей всегда жалеют и балуют.
Не новость рушила теплоту при слове «отец», а то каким образом она подана.
Злиться и ненавидеть? За что? Этот мужчина её вырастил. Обида и боль, вот что заполняло нутро.
Понадобилось время, чтоб принять половину правды. Осталось принять вторую. Родной отец, какой он? Почему бросил маму беременную и живёт в Америке? А если здесь всё, как у Рустама, и он не знает о существовании дочери?
Ева, наконец, решилась открыть сообщения матери. «Прости меня, дочка! Я тебя очень люблю».
И это правда. Мама всегда старалась компенсировать строгость отца, не раз подставляла руки под ремень, когда он наказывал за двойки. «Собрала твои вещи, положила зимнюю куртку сверху». «Всё узнаешь здесь…» Дальше шёл Московский адрес двоюродной тётки и Нью-Йоркский, подписанный последним обиталищем отца.
Ева свернулась в комочек, вздрагивая худенькой спиной в рыданиях без слёз. Рустама, похоже, послал Бог. По крайней мере, теперь есть работа, за которую вцепится