– Это мы запросто, – весело подхватил Деев. – Допрос вести – дело следователя, а мы свою работу выполнили.
– Стойте, стойте! Какое еще убийство? – вскричал Иван. – Мы ни о каком убийстве не знаем.
– Да как же? Раз адвоката требуете, значит, виновны, – спокойно произнес Урядов. – Мы законы чтим. Положен обвиняемому адвокат, предоставим.
– Не слушайте вы его, – вмешался в разговор вконец растерявшийся Алексей. – Он просто поспорить любит. Задавайте свои вопросы, мы на них ответим без всяких адвокатов.
– Поздно, братец, – менторским тоном заметил Деев. – Вы уже практически признались в совершенном деянии, а нам висяки не нужны. Нам чистосердечка ближе к сердцу.
В этот момент из спальни вышел глава семейства. Невысокий кряжистый мужичонка лет под семьдесят. Он подслеповато щурил глаза, пытаясь сообразить, почему в квартире так много народа.
– Ванька, ты, что ль, натворил чего? – обращаясь к старшему сыну, произнес он. – Мало тебя мать в детстве драла, все лаской ума пыталась прибавить. А откуда ему взяться?
– Ты, батя, не шуми, – Иван предостерегающе поднял руку, останавливая отца. – Тут люди из уголовного розыска. Говорят, убили кого-то.
– Убили? Вы с Лешкой убили? Ах вы ироды! – Отец с неожиданной прытью подлетел к старшему сыну и отвесил тому затрещину. – Когда только успели! Я вас, иродов, для пригляду сутками в доме держу, а вы все равно ухитрились?
– Ты что мелешь, батя? – взвились оба сына и принялись оправдываться наперебой. – Мы шагу из дома не делали! Хочешь нас под статью подвести?
– Всем молчать! – растягивая гласные, выкрикнул Урядов. – Молчать, пока я всех троих в СИЗО не определил!
Все семейство Гурьевых замолкло. Урядов удовлетворенно кивнул и продолжил:
– Все сели на диван. Без команды рот не открывать. Это понятно? – Гурьевы кивнули. – Отлично. Теперь я буду задавать вопросы, а вы на них отвечать. По существу и не приукрашивая. Ясно?
– Задавайте свои вопросы, – за всех ответил отец Гурьев, устраиваясь на диване.
– В каких отношениях вы состоите с гражданкой Полянской?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Гурьевы не сразу сообразили, о ком идет речь.
– С кем, с кем?
– В отношениях? Что это значит?
– Полянской?
– Жилица вашего дома из квартиры двадцать один, расположенной на втором этаже, – пояснил Урядов. – Известная актриса театра.
– А! Актриса! – протянули все трое.
– Так бы сразу и говорили. Актрисочка Маруся, – начал отец. – Хорошая девочка, я ее сызмальства знаю. И не чета всем этим актеришкам, которые, как только славы хлебнут, так про родные пенаты забывают. Нет, Маруся не такая, она своей малой родине верна.
– Она теперь Марианна, бать, – поправил отца Иван. – И не такая уж она хорошая девочка, как