Вечерами Довмонт старался быть на людях, изгоняя из своей души поселившееся там горе. Звал в трапезную гостей, устраивал небольшую пирушку, днем же занимался делами: разбирал купеческие тяжбы и жалобы обывателей, лично контролировал воинские тренировки дружины.
Князь часто охотился, скакал на коне до седьмого пота, выматывался, так чтоб вечером, намахнув кружку браги, сразу же провалиться в сон. Крепкий и без всяких сновидений.
В один из июльских дней Даумантас вот так же, в изнеможении, поднялся в свои покои. Скинул кафтан и рубаху, облился до пояса водой, да уж хотел было позвать слуг – прибраться и разобрать постель, как вдруг…
Как вдруг услышал приглушенный девичий смех! Смеялись совсем рядом, за стеной – там, где гостила невестушка. Усмехнувшись, князь надел праздничную рубаху, расчесал волосы гребнем…
Немного постояв перед дверью, послушал смех. Постучал.
– Пришел пожелать тебе доброй ночи, княжна.
Вот уж поистине – зря приперся!
Счастливая улыбка мгновенно сползла с лица Рамуне, едва только кунигас появился на пороге. Карие глаза девушки вспыхнули недобрым огнем, милое личико исказилось гримасой страха и злобы.
– Ну… приятных снов, – поставив на стол прихваченный с собой кувшинчик с вином, князь повернулся…
– Благодарствую, – неожиданно вымолвила «невеста». – Можно мне… можно мне завтра опять поехать кататься на лодке? Ну, как вот сегодня…
– Конечно же можно! – Довмонт искренне обрадовался. Ну, хоть что-то удалось расшевелить в этой девчонке. – Я скажу стражам…
– Не надо много стражей, нет! – поспешно возразила княжна. – Здесь, в Утене, такие добрые и приветливые люди.
При этих словах кунигас едва не закашлялся. Добрые и приветливые? Ага… что-то не замечал!
– Как скажешь, – улыбнувшись, Игорь хотел было сказать юной гостье, что вовсе не собирается на ней жениться, но…
Это было бы оскорблением! Не только самой Рамуне, но и всего ее рода, всего Дайновского княжества, всей лидской земли! Ладно… со временем как-нибудь… не сейчас.
Князь вошел к себе… и едва не сбил с ног Гинтарса! Тот как раз выскочил