– А вы? – оглядел я слушателей.
– Нет! – вскричали они.
– А что, если бы слон предложил вам бивни или гиена – клыки?
– Ни за что!
Я помолчал, прежде чем задать следующий вопрос.
– А что, если бы масаи предложил вам свое ружье?
Большинство детей снова ответили «нет», но я заметил, что двое мальчишек постарше промолчали. Я повторил им свой вопрос.
– У ружья нет бивней или клыков, – сказал тот, что был выше другого. – Это оружие, которым может пользоваться человек.
– Это правда, – поддержал его мальчишка помладше, переминаясь босыми ногами в пыли и взметнув облачко пыли. – Масаи не зверь. Он похож на нас.
– Он не зверь, – согласился я, – но он не таков, как мы. Разве кикуйю пользуются ружьями, или живут в кирпичных домах, или носят европейскую одежду?
– Нет, – в один голос отвечали мальчики.
– В таком случае разве остались бы вы настоящими кикуйю, если бы использовали ружье, жили в кирпичном доме или носили европейские вещи?
– Нет, – признали они.
– Но разве пользование ружьем, жизнь в кирпичном доме или ношение европейской одежды сделает вас масаи или европейцами?
– Нет.
– Теперь вам ясно, почему надлежит отвергать дары и орудия труда иномирцев? Мы никогда не станем такими, как они, но можем перестать быть кикуйю, а если перестанем быть кикуйю, не став никем иным, то превратимся в ничто.
– Понимаю, Кориба, – сказал высокий мальчик.
– Ты уверен? – спросил я.
Он кивнул:
– Уверен.
– А почему у тебя все истории такие? – спросила девочка.
– Какие?
– Ты всегда рассказываешь про глупого слона, или про шакала и птичку-медоуказчика, или про леопарда и сорокопута, но, как только начинаешь пояснять, что имел в виду, всегда получается, что ты рассказывал про кикуйю.
– Это потому, – ответил я с улыбкой, – что я кикуйю и вы все тоже кикуйю. Были бы мы леопардами, то и все мои истории были бы про леопардов.
Я еще несколько минут посидел с ними в тенечке под деревом, а потом увидел, как через высокую траву к нам бежит Ндеми и лицо его пылает возбуждением.
– Ну? – спросил я, подождав, когда он приблизится.
– Масаи вернулся, – сообщил он.
– Убил он физи? – спросил я.
– Минги сана, – отвечал Ндеми. – Очень много!
– И где он сейчас?
– Он у реки, с юношами, которые изъявили желание почистить его оружие и содрать шкуры со зверей.
– Думается, надо бы мне их проведать, – сказал я, осторожно поднимаясь, ибо у меня ноги затекли от слишком долгого сидения в неподвижной позе. – Ндеми, ты пойдешь со мной. Остальные возвращайтесь в шамба и поразмыслите над историей про глупого слона.
Ндеми выпятил грудь от гордости, словно петух, ведь я сам попросил его сопровождать меня, и вскоре мы уже шагали через бурлящую жизнью саванну.
– А что масаи делает у реки? – спросил я.
– Он нарезал своим