В тесных объятиях традиции. Патриархат и война. Нона Шахназарян

демократической борьбе, так и в современных вооруженных конфликтах. Различные группы мужчин и женщин занимают самые различные позиции в обществе, соответственно, по-разному участвуют в войне. По мнению автора, этот аспект в отношении войны особенно важно подчеркнуть из-за проникновения конструкции мужчины-воина сквозь все социальные деления. Это не значит, что не существует конструкций образов женщин-воинов (начиная от амазонок, кончая американскими женщинами-солдатами в войне в Персидском заливе). Речь о том, что обычно этот образ воспринимается как неестественный53, кроме того, с ним связано немало предрассудков54.

      Современные научные разработки по антропологическому анализу участия женщин в войне, так же как и непосредственно войны в Нагорном Карабахе не так обширны в постсоветской науке55, в отличие от англоязычных источников56.

      Гендерное конструирование войны, по мнению Д' Амико, неизбежно, поскольку сама война постигается как «мужская сфера, владение», где женщины могут выступать как жертвы, наблюдатели или награда. Женщина – отрицаемый агент, который присутствует, но остается в тени57. Очевидно, поэтому многие западные феминистские исследователи фокусируют внимание на теме женщина и война, провоцируя женщин «рассказать свою собственную историю войны». При этом «образ женщины-воина представляется одновременно экстремальным, вынужденным, интригующим. Авторы-нефеминистки называют этот образ неестественным и предостерегают, что повышение женского военного участия подрывает основы как семьи, так и гражданского общества»58. Положения же феминистской теории по-разному оценивают проблему женщины и войны. Радикальные феминистки видят в образе женщины-воина потенциального представителя для внедрения во власть (empowerment). Некоторые из них усматривают милитаризацию как необходимость для освобождения от патриархатной модели общественных отношений. Другая часть феминисток связывает образ женщины-воина с хорошим основанием для равноправия женщин и мужчин. С этих позиций цель милитаризации женщин – женское равноправие и подрыв теории различий, путь к постепенной трансформации военных сообществ в аиерархическую, более демократическую социальную институцию. И третья группа феминисток предостерегает об опасности образа женщины-воина, которая исходит из «загадки воина» (warrior mystique), то есть мистификации образа воина и войны, и больше протаскивает бойцовские и маскулинные ценности, нежели гендерно-сбалансированные социальные приоритеты. Зачарованность образом женщины-воина связывают с «женским освобождением» (women’s liberation). «Принимая концепт «загадки воина», женщины смягчают образ военных как разрушителей и помогают продвижению мифа о военных как демократическом институте»59. Наоборот, «мы можем и должны деконструировать «загадку воина» и построить на месте этого позитивную концепцию гражданства и равенства»60.

      Теме