Тысяча вопросов, и все без ответов…
Макс говорит что-то о честности, а я нет-нет да чувствую взгляд Эйдана кожей. Что сводному опять не так?! Отстала, молчу, не треплюсь направо и налево. Или его настолько бесит соперник и моё общение с противоборствующей стороной? Так сам виноват же. Сам! Но тогда угроза была бы со стороны Макса. Бри права, кого бы я ни выбрала, получу другой клуб во враги.
“Подумаешь об этом позже, Люка. Сейчас важно, действительно важно, услышать в чём суть этой “Охоты”.
– Скажи мне, как выглядит почтовый кристалл? Или это тоже закрытая информация?
– Ни разу не видела?
– До недавнего времени у меня и кристаллического смарта не было, что уж говорить о такой диковинке, как почтовый кристалл. Он же стоит баснословных денег!
– И действует всего две минуты.
Я нервно сглатываю. Обвожу взглядом зал. Сколько нас здесь, первокурсников, что получат его лишь для того, чтобы прочесть первое задание? Сотня?
Видимо, опять моё слишком живое лицо отображает весь спектр эмоций, что испытываю.
– На самом деле это вовсе не много. – Он также, на мой манер, обводит взглядом присутствующих.
– Кому как, – хмыкаю я. – Однажды видела фильм, в котором герой как раз читал почтовый кристалл. После активации он переливался фиолетовым, сеть была полупрозрачной, и текст вился на эфемерном полотне бумаги замысловатыми буквами… – Выразительно смотрю на парня. – Всё так и есть на самом деле?
Латимер едва заметно ведёт плечом, улыбается, и эта его улыбка делает холодное, надменное лицо по-мальчишески милым.
– Витиеватость текста и подсветка зависит от заказчика, но в целом, – делает глоток пунша, – всё так и есть.
– Потрясающе…
– У тебя же синий кристалл, – тянет он, невольно перемещая взгляд ниже, и я вспыхиваю.
Как известно, кристаллы магической силы делятся на зелёный – самый слабый, красный – средний и синий – самый сильный. В Малхэм Мур принимают “синих” и, по очень большому блату, “красных”. Кристалл находится в районе солнечного сплетения, он невидим, но все знают, что именно там он – твой резерв. На долю секунды мне кажется, что взгляд Макса останавливается вовсе не там, где надо, а выше, где вместе с судорожным выдохом поднимается и опадает грудь.
“Чёртовы вечерние платья. Хочешь не хочешь, а сожмёт и выпятит даже то, чего нет”.
– Синий, – прокашлявшись, отвечаю слишком запоздало. – Но ты ведь об этом и так знаешь, да?
Хочется скрестить под грудью руки, но я понимаю, что уж слишком говорящий жест и всем охочим, что жадно за нами наблюдают, даст лишний повод для обсуждений.
– Я бы хотела уйти. – Смотрю на него измученно. – Если с официальной частью покончено. Это возможно? Или предполагаются и другие развлечения, на которых первогодки должны быть?
– Например, какие?
– Не знаю. – Веду плечом, с надеждой посматривая на дверь. – Знаешь, как в фильмах: “Испытания начинаются прямо